Мгла моего сердца
Шрифт:
— Давай!
— Дура! — со злостью бросил Айвен, вернувшись к дереву. С досадой демон ударил по стволу, так что тот треснул. Затем Айвен взъерошил шевелюру и отвернулся.
Я бы отважилась дерзить и дальше, если бы он не повернулся снова.
Теперь на меня смотрел хищник, тот, кто убьет без жалости. Я вновь не понимала Айвена, потому что он стал прежним, оборвав ту незримую ниточку, которая связывала нас. Лишь одно видела точно — ненависть, буквально осязаемую, что питала сидящее напротив существо. Она отравила его душу и сейчас проникала в меня, чудилось, все вокруг пропитано ей. Еще мгновение, и ненависть поглотит, сметет нас обоих.
Страшно
— Не отдам! — потому что Ярослава никогда бы не простила.
Ох, сколько же вопросов я бы задала ей, если бы она не ушла по дороге цветов в вечность! Придется разбираться самой, если выживу, конечно!
Айвен прочел и эти мысли, покачал головой, а спустя мгновение с рыком кинулся на меня. Прижал к земле, не позволяя пошевелиться, причиняя боль, разжал пальцы. Я приготовилась к смерти, подумалось даже, как буду просить прощения у Ярославы. Вместо того, чтобы бежать без оглядки, как увидела Айвена, я позволила ему больше, чем собственному мужу! Слезы брызнули из глаз, и я начала обратный отсчет секунд своей короткой жизни.
Досчитала до пяти, и все прекратилось. Распахнула веки, вытерла слезы, что мешали смотреть, села. Айвен катался по земле, завывая от боли. По его телу пробегали синие всполохи, будто разряды миниатюрных молний. Видно было, как Айвен силился вдохнуть, закричать, но не получалось, ему мешала боль. Она сковывала его движения, пронзала насквозь, резала горло, как отточенное лезвие. Он до крови прикусил губу, и тонкая струйка текла по подбородку.
— Беги! — словно наяву я услышала за спиной голос Ярославы.
Оглянулась, надеясь увидеть крестную, но позади только непроглядная темень. Повернулась к Айвену, сглотнула, пытаясь встать, но ноги не держали, предательская дрожь била тело. Успокаивало немного, что Айвену было гораздо хуже. В глазах его застыло выражение муки и неукротимой злобы, когда он пытался смотреть на меня. Боль изнуряла его, острые когти, которые увенчали длинные пальцы, в безуспешной попытке царапали землю, но подняться Айвен не мог. Мне стало жаль его!
— Беги! Скорее! Прячься! Он не пожалеет! — снова зашептала невидимая Ярослава, и я сорвалась с места, так что только слышался свист ветра в ушах.
Бежала, не разбирая дороги, огибая встречающиеся на пути деревья. Не заметила корягу, споткнулась, упала, больно ударяясь. На миг показалось, что падение вышибло из меня дух. Муть перед глазами перемежалась с черными точками, будто вспышками. Постаралась успокоиться, перевести дыхание, не делая попытки продолжить бегство. Если сможет — то все равно догонит и перегонит! Настоящий, пробирающий до костей страх змеей оплел сердце, не позволяя подняться. «Он не человек!» — звенело в воздухе, и меня продолжало трясти, словно на дворе стоял не жаркий июль, а морозный январь. Знание, что я получила, ни к чему хорошему не приведет! За такое убивают, и Айвен не шутил! Я бы сама убила себя, если бы не проклятый инстинкт и не дьявольское любопытство, толкающее меня пройти этот путь до конца. Обязана узнать, что происходит! Неужели Ярослава была такой же, как Айвен? Зачем она передала медальон мне? И почему помогает даже после смерти? Плюс миллион других вопросов, главным из которых является: «Как мне выжить после случившегося?!» И ежу ясно, что Айвен не из тех, кто сдается, а трилистник ему нужен, как глоток воды
Вспомнила, что Айвен уговаривал меня отдать медальон добровольно. А когда я отказалась, и он попытался взять трилистник силой, то пожалел. Выдохнула.
Поправила одежду, разжала пальцы. Посмотрела на трилистник. «Так!
Разберемся!» — мысленно пообещала себе, пытаясь унять дрожь, успокоиться, хотя бы немного, начать мыслить трезво. Выдохнула. Убрала медальон в один из карманов широкой, цыганской юбки. Теперь нужно что-то сделать с ожерельем. В довершении всех бед, оно не расстегивалось и, как браслет, обвивало руку, точно срослось с ней.
— Черт с ним! — всхлипнув, решила я, вдыхая и выдыхая, чтобы унять бешеное сердцебиение и придти в себя.
Потихоньку начала возвращаться в реальность. Мир снова обретал краски ночи. Над головой — перевернутая чаша, украшенная искристыми звездами, под ногами — твердая основа. Меж деревьев порхают ночные мотыльки, тонко поют комары, шуршат зверьки, доносятся голоса людей. Значит, мы недалеко ушли.
Вздрогнула, услышав звук шагов и хриплый мужской смех.
— Разве тебе не хочется побыть со мной наедине, малышка? — голос приятный, с мурлыкающими нотами, но меня снова затрясло.
Замерла, едва услышала:
— Не торопись, красавчик, мы только-только познакомились, а я девушка серьезная! — Надюшка умела кокетничать.
— Брось, — сипло уговаривал он. — Тебе понравится! — обещая, тяжело дышал.
— О, Джер, уверена, ты сможешь удивить меня, — смешок у Нади вышел нервным.
А я, как услышала имя, словно озверела. Разом припомнилось все, что сделал со мной Айвен — сначала, будто околдовал, а затем попытался убить.
Джер из его компании! Руки бесконтрольно пришли в движение, ощупывая землю, чтобы найти нечто подходящее на роль дубины. Нашелся толстый сук, и я схватила его, отправилась спасать подругу.
Луна высветила дорожку, точно специально для меня. Я отчетливо видела целующуюся парочку. Буду верить, что сумею объясниться с Надин, и она меня великодушно простит. Дошла, размахнулась, что есть сил, ударила нахала между лопаток.
Рот сам собой приоткрылся, когда орудие убийства разлетелось в мелкие щепки, оставляя у меня лишь жалкий кусок деревяшки. Джер медленно развернулся. Смерил меня с головы до ног прищуренным взором.
Тоже красивый гад! Классическая, почти книжная внешность: смуглая кожа, темные глаза, сейчас отливающие красным, прямой нос, высокие скулы, твердый подбородок и яркие губы. Прибавлю к этому развитую мужскую фигуру и смело заявлю — он понравился Наде. Хотелось бы думать, что она будет объективной, если решит обвинить меня.
— Извини…те, — пискнула, отступая, стараясь не смотреть на подругу.
Джер отпустил ее, и теперь Надин выглядывала из-за его широкого плеча, подпрыгивая, потому как он оказался намного выше нее. Джер шумно втянул воздух, замер, ухмыльнулся. И так мне было это знакомо, что я невольно хныкнула:
— Да не может быть…
— Чего? — Надюша попыталась обойти своего кавалера, но он преградил ей путь рукой.
Глядя на меня, угрожающе поинтересовался:
— Где Айвен?
— Там, — подавляя желание истерично расхохотаться, мол, все, допрыгалась, Лизка, указала я в неопределенном направлении.