Мгновения жизни
Шрифт:
– Выглядишь отстойно и дряхло, - резюмировала она и вдруг рассмеялась. Внутри нее все сжалось, и чем страшнее ей было задать вопрос, тем спокойнее она силилась выглядеть внешне. Собрав всю свою храбрость в кулак, Сара демонстративно безразличным тоном спросила: - Так ты в курсе, да?
– Воспоминание твоего сеанса случайно попало к моим, видимо, - произнес он и, прикрыв глаза, посмотрел на Сару из-под полуопущенных век.
– Вероятно, мама забыла его убрать после вашей очередной встречи, а Чарли не проверила омут.
Иметь в голове чужое воспоминание было странно,
– И что, понравилось?
– насколько мог, глумливо просипел он, - оно того стоило?
Северус бросил взгляд на ее откровенный вырез декольте и нехорошо усмехнулся. А Сара даже не покраснела. Внутри нее, правда, все кричало, и та маленькая влюбленная девочка, до сих пор живущая в ее сердце, отчаянно требовала убежать или, на худой конец, извиниться, но Сара в который раз велела ей заткнуться.
– Давно было, я уже и не помню, - произнесла она с кривой ухмылкой, - впрочем, если хочешь, можешь мне напомнить, как оно. Когда восстановишься, естественно.
Северус хмыкнул и, приоткрыв глаза, посмотрел на нее со смесью удивления и сомнения.
– Раньше не понимал, а сейчас тем более не понимаю, что ты во мне нашла?
– спросил он.
– Особенно сейчас, когда я сам своего отражения пугаюсь.
– Ну сейчас-то да, - согласилась Сара.
– Хотя, если тебя побрить и постричь, то будет неплохо. Хочешь, поухаживаю за тобой? Мне многие говорят, что у меня прямо-таки дар делать восхитительное из откровенно отстойного.
– Хочешь меня побрить?
– удивился он и подумал, что это должно быть очень забавно. Обиженный на весь мир, Северус отчаянно хотел сделать что-то неправильное, и общение с этой мерзкой вне всякого сомнения женщиной вдруг показалось ему хорошим вариантом.
– Брей.
Сара негромко хлопнула в ладоши, изображая детскую радость и снова призывая внутренний голос заткнуться и получать удовольствие, нашла в одном из ящиков бритву, полотенце и пену для бритья. Северус, привыкший бриться заклинанием, с некоторым сомнением смотрел за ее приготовлениями, но отказываться посчитал трусостью.
– Не бойся, я уже делала такое раньше, - сказала Сара, садясь рядом с ним и нанося пену, - у вас мужиков столько фетишей, - она округлила глаза и принялась умело орудовать бритвенным станком, - я сейчас живу с одним стариканом, так он любит, чтобы я на ночь обязательно целовала его в живот. Вроде бы ничего такого, но как по мне — это самое мерзкое из того, что я делала. А ведь до этого я столкнулась с любителем… Впрочем, неважно, возбудишься еще, и что я буду делать? Ты же почти женат, - она хмыкнула и, сбрив последние волоски с подбородка, нежно протерла его лицо полотенцем.
– Вот, уже совсем другой вид. Не такой дряхлый, но все-таки потерянный. Оказывается, щетина тебя старит.
– А ты не была бы потеряна, пережив то, что пережил я? Если бы видела все эти ужасы?
– спросил он, изогнув
– Не знаю, - честно ответила Сара, убирая бритву и полотенце в угол тумбочки.
– У всех свои демоны, Северус. И я тоже могу спросить, что-то вроде: «Как ты можешь ныть, если тебя не изнасиловали восемнадцать парней, когда ты случайно хватил лишнего на вечеринке», но не буду.
– А это правда?
– внутренне содрогнулся Северус и отвел глаза, когда Сара совершенно спокойно кивнула.
– Ну так расскажи мне, в чем твоя главная проблема, а, Северус?
– игриво спросила она и, найдя в одном из ящиков канцелярские ножницы, участливо поинтересовалась, насколько сильно можно остричь волосы.
– Как пожелаешь, - равнодушно произнес он. Глядя на ножницы, Северус внезапно понял, что ему совершенно плевать на волосы и то, насколько будет заметен его нос с новой прической.
Сара кивнула и, прищурившись, взяла в руки небольшую прядь волос и резко обрезала ее в дюйме от головы. Удовлетворенно кивнув самой себе, она бесцеремонно отбросила отрезанные волосы на покрывало. Северус, наблюдая, как к ним очень быстро присоединяются все новые пряди, чувствовал странное ликование, будто вместе с волосами Сара отстригала часть его прошлой жизни.
– Я совершенно сбит с толку, - произнес он, решив, что Сара действительно может оказаться хорошим слушателем. Почесав переносицу, куда упало несколько волосков, и не дождавшись никакой реакции, Северус продолжил: - они считают, что не сообщать мне о ребенке было нормальным, и говорят, что это ничего бы не изменило. Будто бы я тут вообще ни при чем, и раз я не мог быть рядом, то и знать мне не обязательно… А еще и эти намеки на то, что я отвратительный сын, знаешь ли, это… - он замолчал, не зная, как лучше сформулировать тот сумбур, творящийся на душе.
– То есть ты просто хотел знать и все?
– уточнила Сара. Она уже закончила состригать длину и теперь старательно придавала прическе форму.
– В общем-то, тебя можно понять. Родители готовятся к появлению ребенка все девять месяцев, и, в отличие от Чарли, у тебя есть всего какие-то жалкие двенадцать недель, чтобы осознать новую роль. А если учесть, что ты, судя по всему, едва не умер и, на сколько я знаю от Элис и из газет, последние четыре года были у тебя адовыми, то ребенок не совсем вовремя.
– Если бы я мог, то кивнул бы, - сказал Северус.
– Лучше и не скажешь.
– Знаю, - просто ответила Сара, - я уже у твоей мамы столько сеансов прошла, что впору самой психологом работать, - она усмехнулась.
– А ты не думал, что от секса бывают дети?
Северус вздохнул. Даже вернув память назад, в данный момент он не мог вспомнить того раза, что привел к беременности, и не хотел верить в собственную беспечность. Свидания с Чарли в Ирландии были раз в месяц, и секс на этих свиданиях случался еще реже. Как правило, Северус просто рассказывал ей последние события и в конце просил ее выйти из комнаты, не желая, чтобы Лорд невзначай узнал про их встречи. Дождавшись, пока за Чарли закроется дверь, он помещал воспоминания о вечере в пробирку и уходил, оставив ее на подушке.