Мгновения жизни
Шрифт:
«Гарри Поттер и Орден Феникса»
Выспавшись, бодрой походкой Тобиас спустился в гостиную и, отыскав в серванте корзину для пикника, стал собираться. Взглянув на полностью погруженного в телевизор Спика, он только усмехнулся и радостно принялся делать сэндвичи так, как умеет и любит именно он. Занятый мыслями о предстоящей прогулке, он даже не сразу заметил, что Северус, явно вернувшийся с улицы, о чем свидетельствовали следы земли на коленях джинсов, сидел теперь за обеденным столом, чуть ли не прожигая отца взглядом.
– Все в порядке? —
– Ты бил маму, - ответил Северус, глядя на отца исподлобья. — Я слышал, как ты это делал. Это потому, что я умею колдовать, а ты нет?
– Да что ты говоришь?! — приторным голосом воскликнул Тобиас, садясь на табуретку напротив. — Может, еще что расскажете, мистер Холмс? А не приходило ли в вашу светлую голову, что просто так обвинять людей в чем-либо, не имея для этого веских оснований, попросту опасно и как минимум неприлично? И да будет вам известно, молодой человек, я вашу маму и пальцем не тронул.
– Тогда почему она всхлипывала и говорила пожалуйста? — Северус скрестил руки на груди, но стал выглядеть менее уверенно.
– Может, потому, что это дело взрослых?
– Ты всегда так говоришь. А потом говоришь, что я уже взрослый, но когда удобно, говоришь, что нет! — крикнул Северус, вскакивая со стула.
– Потому что взрослость — это понятие относительное, и сейчас применить его к тебе ну никак нельзя, сын.
Северус снова сел, чувствуя, что где-то перегнул палку и что если папа зовет его сыном, то дело плохо.
– Но я слышал удары.
Тобиас устало потер переносицу, пытаясь понять, как лучше объяснить настырному ребенку услышанное. Проводить лекцию на тему отношений между родителями и того, откуда берутся дети, в его планы не входило, и он был в полном замешательстве.
– Знаешь, - начал он неуверенно, - мы с твоей мамой просто дрались подушками. И в какой-то момент она поскользнулась на кровати, ударила ногу о стену и вежливо попросила меня ее пожалеть. А потом мы снова продолжили играть.
Северус некоторое время смотрел на отца удивленно и с сомнением, но потом, видимо, представив действие у себя в голове и совместив с тем, что слышал, немного успокоился.
– Тогда получается, что ты бил ее подушкой, а сказал, что не бил, - произнес он спустя несколько секунд. — Ты наврал.
– Нет, потому что игру я не расцениваю как удары, которые ты имел в виду.
Тобиас расслаблено облокотился на стол, положив голову в ладонь.
– Или тебе так хочется видеть во мне монстра? — спросил он, ласково глядя сыну в глаза.
– Нет. Просто я и мама можем колдовать, а ты нет, и я решил… - голос Северуса уже дрожал, и было заметно, что тот с трудом сдерживает слезы облегчения.
– Мое умение или неумение использовать магию никогда и никак не влияло и не будет влиять на мое отношение к тебе или к маме. Я люблю вас и очень рад, что вы у меня такие волшебные.
Он подошел к Северусу
– И, конечно, мне очень приятно, что ты такой защитник, но в следующий раз, если тебе покажется, что ты слышал что-то ужасное, то лучше сперва спроси, что это было и уж потом строй догадки, хорошо? — произнес Тобиас, качая ребенка на руках и нежно целуя в макушку.
– А вы больше не деритесь подушками без меня, - пробормотал Северус, зачем-то засовывая в рот пуговицу отцовской рубашки. — Прости.
Тобиас только рассмеялся и, с легким сердцем поставив сына на пол, послал его найти скатерть для пикника.
Несколько часов спустя, сидя на берегу реки, Тобиас любовался как играет солнце в черных волосах Эйлин, и за легкой беседой никто из них не заметил, как Северус, то и дело пытавшийся поймать толстых уток, важно плавающих вдоль берега, зачем-то залез за ними в воду. Внезапный крик, донесшийся с середины реки, на долю секунды едва не остановил сердце Тобиаса, а когда он повернулся и увидел, как Северус, отчаянно барахтаясь в воде, резко ушел на дно, то, недолго думая, с криком «Вингардиум Левиоса» вытянул руку в сторону тонущего сына.
На глазах Эйлин, толком не успевшей понять, что случилось, Северус поднялся в воздух и плавно, под контролем Тобиаса, кашляя, опустился на берег, где сразу же был осмотрен.
– Все в порядке? Зачем ты только полез туда, балбес? — Тобиас старательно растирал дрожавшего сына и в какой-то момент с ужасом осознал, что его тайна раскрыта, еще раз сосредоточившись, наложил на Северуса согревающее заклинание и высушил ему одежду. Растерянно оглянувшись назад, он увидел, как Эйлин, такая красивая и любимая, в молчании и даже не глядя на них собирает посуду обратно в корзину.
– С ним все в порядке, - смущенно сказал Тобиас, подойдя к ней и крепко держа Северуса за руку.
– Вижу, - просто ответила Эйлин, все еще сосредоточенно продолжая собирать вещи, и затем, закрыв корзину, также молча протянула ее Тобиасу.
Путь домой прошел в полном молчании, и даже Северус, обычно любивший поболтать по любому поводу, молчал, чувствуя, что стал свидетелем и, наверное, даже виновником какого-то ужасного события.
Едва зайдя в дом, Эйлин оставила корзину у входной двери и, громко хлопнув дверью, спустилась в лабораторию.
– Мама злится потому, что я чуть не утонул? — Северус, шмыгнув носом, посмотрел на отца, стараясь прочесть что-нибудь по его лицу.
– Нет, мама злится на меня, - вздохнул тот, присев на корточки. — Потому что я не сказал ей кое-что важное, и теперь она сильно обиделась.
– Значит, тебе надо извиниться. Как тогда, когда я съел все печенья для детей в твоей больнице. Вы же меня простили, и она тебя простит. Хочешь, пойдем вместе, если боишься?
Северус протянул папе руку и, полный решимости, повел его в сторону подвала, откуда внезапно донесся звук, словно уронили что-то тяжелое.