МИ (Цикл)
Шрифт:
Этот объединенный – паутиной, оплетающей жизнь и духов, – коллективный разум создает то, что небесные свитки называют «волной времени пророчества». Все предсказания верны, но не все сбываются.
Кэлен провела по лбу тыльной стороной руки.
– Если все пророчества не могут быть истинными, то как это разрешается?
– Никак. В том-то и дело. В «вечном сейчас» подземного мира это не имеет значения – все они суть части однородного бульона «вечного сейчас»; но здесь все это выходит из-под контроля и терпит крах. Это одна из сил, не принадлежащих нашему миру, – она неуместна в нем, но просачивается сквозь завесу, потому что
Кэлен подняла голову.
– Сумеречное исчисление? Оно измеряет, насколько ослабевает завеса?
– Да, именно так. Сумеречное исчисление было запущено так, как переворачивают песочные часы, в миг перемещения звезд призрачной складки. Можно сказать, что сумеречное исчисление – это песок в тех великих небесных песочных часах, что отмеряют в обратном порядке срок нашего существования.
Гибель нашего мира из-за призрачной складки, уничтожающей завесу, пожрет мир бытия, а с ним – наши души. Пророчество – звон колокольчика прокаженного, долетающий через пропасть, разделяющую миры. Само существование пророчеств – страшное предупреждение, что песок сумеречного исчисления заканчивается. Пророчество портит природу времени в нашем мире, и эта порча измеряется сумеречным исчислением.
Кэлен тревожно моргнула.
– Сколько времени у нас осталось?
– Чтобы ответить на этот вопрос, нам потребуются некоторые небесные формулы, которые называют расчетом разрыва от перемещения звезд.
– Ты хочешь сказать, что раньше уже было такое перемещение звезд? – спросила она. – Это случалось прежде?
– Несомненно. Свитки не сообщают ничего определенного о предыдущих событиях, но упоминают, что, помимо прочего, необходимы шаблоны для тайных небесных диаграмм под названием «таблицы для разрыва седьмого уровня» – без них не построить мировой хронологии для этого перемещения звезд. У меня нет ни малейшего представления, что все это означает, где это найти и как применять, если удастся вдруг раздобыть.
Кэлен посмотрела на колдунью, спящую в мягком кресле.
– Что насчет Никки? Она может знать, как ты думаешь?
Ричард со вздохом покачал головой.
– Все это озадачило ее точно так же. Она только заметила, что, судя по природе всего этого, для таких вычислений потребуется применить мои магические способности. Так что, даже будь у меня все компоненты, я не смог бы этим воспользоваться. Хотя на самом деле это уже не важно, ведь по всему остальному – возвращению Сулакана в наш мир, падению барьера, отделявшего Третье царство, – понятно, что наше время стремительно истекает. То, что происходит сейчас, – финал.
Хотя кажется, что пророчества существовали всегда, по меркам существования нашего мира, они появились в нем на краткий миг. Теперь, когда они здесь, вневременная природа подземного мира крадет у нас время. Крадет бытие. Пророчество – открытая связь, иссушающая нашу свободную волю, наши жизни, наше существование.
Кэлен прищелкнула пальцами.
– Вот как надо понимать пророчество, что только ты можешь спасти всех нас, положив конец пророчествам.
Ричард улыбнулся тому, что она поняла это.
– Точно. На самом деле это означает, что я должен пресечь пророчества в нашем мире, перекрыв внезапно открывшийся мост между мирами.
– Возникший из-за твоих действий.
– Да, – согласился Ричард. – Когда я применил
Кэлен убрала с лица пряди волос.
– Значит, если ты пресечешь пророчества, то по сути уберешь призрачную складку и завершишь перемещение звезд.
Он снова кивнул.
– Тем самым позволяя жизни начать новую эру. Эту страницу необходимо перевернуть – а жизнь снова запустить. Открытый канал пророчеств должен быть закрыт. Только таким образом перемещение звезд может получить завершение. Когда это произойдет, жизнь перейдет в новую фазу. Сможет продолжиться.
– А если нет?
Ричард взъерошил волосы.
– Если я не смогу пресечь пророчества, то разрушение завесы продолжится, к чему и ведет Сулакан, и все поглотит хаос подземного мира. Поскольку император понял все это и смог управлять многими связанными с этим процессами, он считает себя властелином подземного мира. Он думает, что создаст единый мир жизни и смерти – и будет править в этом новом мире душ.
Но чего он не понимает или о чем не тревожится, это о том, что, когда завеса наконец полностью разрушится и миры объединятся, всему, даже вечности подземного мира, придет конец. Это станет своего рода смертью для всего, просто подземный мир, в общем-то, не может умереть, поскольку он уже мертв. Таким образом, произойдет следующее: все – и мир живых, и мир духов – просто исчезнут из бытия.
– Как вечность может закончиться? – удивилась Кэлен. – Она же вечна.
– Подумай об этом вот как: тень существует потому, что нечто отбрасывает ее. Если то, что отбрасывает тень, прекратит существовать, не станет и тени. – Ричард покачал головой. – Они существуют лишь пока все уравновешено, пока жизнь и смерть – две противоположные силы – разделены завесой. Самостоятельно, без мира живых, вечность мира мертвых невозможна – как невозможна тень, которую ничто не отбрасывает, – и не может существовать.
Иными словами, нечто не может быть мертвым, если нет такой штуки, как жизнь. Мир мертвых определяется миром живых, поэтому, как только мир живых исчезнет, подземный мир прекратит существовать. Нет мира живых – нет и мира мертвых.
– Как он может прекратить существование, – спросила она, – если в подземном мире вообще нет понятия конца?
– Он не прекратит существование – ведь формально в подземном мире нет никакого существования, которое могло бы завершиться; его просто не станет. Так, словно ничего этого никогда не было, – так тень исчезает без того, что ее отбрасывает. Без следа. «Вечное сейчас» померкнет, словно никогда ничего не существовало. – Он откинулся в кресле, барабаня пальцами по столу. – Если, конечно, я не смогу помешать этому.
Кэлен сложила руки на коленях, чувствуя себя разбитой.
– Ты умираешь, Ричард. В тебе отравляющее прикосновение смерти. Как ты собираешься помочь нам, если умираешь?
Ричард обдумал ответ. Потом заговорил спокойно, но убедительно.
– Чтобы не допустить того, что произошло бы, не будь меня, я вплетен в ткань событий как неотъемлемая часть многими способами, от использования пророчества до использования свободной воли и применения силы Одена. Вполне возможно, что я не мог не применить силу Одена.