МИ (Цикл)
Шрифт:
Фистер не понял, но не стал ничего уточнять.
– Лорд Рал, если мне позволено будет попросить… Я хотел бы командовать отрядом, который отправится с вами. Эти свитки, возможно, очень ценны, но не настолько, насколько ценны, как вы. Вы и Мать-Исповедница – моя главная ответственность. Прошу поставить меня во главе того отряда, который пойдет с вами к Стройзе. Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если буду при вас и смогу помочь с защитой.
– Конечно, – согласился Ричард. Он посмотрел мимо командующего на трех морд-ситов. – Я хочу, чтобы вы отправились с нами все три.
Кассия нахмурилась.
– Как вам могло прийти в голову,
Глава 33
Кэлен с радостью покидала крепость, место печали и горя. Здесь умерла Кара – и многие другие. То, что Ричард вернулся в мир живых, не стерло в памяти тот неизбывный ужас, какой она испытала, видя его мертвым на погребальном костре.
Но больше всего ее угнетали воспоминания о едва не отданном приказе зажечь погребальный костер. К нему память Кэлен возвращалась снова и снова. Она знала, что воспоминания о приказе, который она чуть было не отдала, будут преследовать ее до конца жизни и станут богатой пищей для кошмаров.
Она отогнала это воспоминание. Ричард был жив, и только это имело значение. Ей не следовало сосредоточиваться на прошлом или на том, что могло бы произойти. Ей следовало сосредоточиться на том, что действительно случилось, и на том, что им нужно сделать.
Кэлен с радостью покидала крепость еще и из-за свитков, найденных Ричардом. Ее встревожило и расстроило все то, что им открыли, и она еще не успокоилась. Новые сведения противоречили многому из того, что она знала с пеленок и чему ее научили волшебники о взаимоотношениях магии с миром. Свитки настолько изменили ее понимание всего и вся, что она казалась себе заблудившейся в мире, который прежде считала хорошо знакомым. Ее понимание мира было опрокинуто.
Ей хотелось бы отмахнуться от сказанного Ричардом, отказаться верить в то, что он выяснил, и назвать это мифом или неправдоподобной теорией, но она знала, что не может так поступить. Она не сомневалась в способности Ричарда правильно перевести и понять свитки, но и Никки тоже согласилась со всем, что сказал Ричард. Хотя Никки доверяла Ричарду и верила в него, из искренней заботы о нем она не позволила бы ему ошибиться, поверив в нечто ложное.
Кроме того, Кэлен обнаружила, что новое знание странным образом утешительно. По-видимому, дело было в том, что оно не вызывало сомнений и рождало смятение, как часто бывает с правдой… А еще обнаружение ранее неизвестного механизма, ответственного за то, что все считали само собой разумеющимся, приводило в восторг. Словно она заглянула за занавес Творения.
Очаровывала та замечательная ясность, которую это открытие давало в отношении очень многого, например пророчеств, которые Кэлен всегда принимала за чистую монету. Она чувствовала легкую обиду из-за того, что всю свою жизнь ее обманывали всевозможные признанные авторитеты, которые не допускали никаких сомнений в этом вопросе. Открытие Ричарда словно вдруг дало ключ ко многому из того, что считалось непостижимым и непознаваемым для простых смертных.
Это был новый мир, к которому Кэлен предстояло привыкнуть, с новыми правилами и новыми требованиями, но ей хотя бы казалось, что эти знания помогут им в борьбе за то, чтобы все исправить. Теперь они знали, что именно не так, и это должно было помочь Ричарду исполнить должное: пресечь пророчества.
От нее не ускользнула ирония пророчества, что Ричард пресечет пророчества. В каком-то смысле это было заслуженное
Важнейшим же было то, что изученное Ричардом уже приоткрыло тайну пророчеств.
Никки не только признала истиной изложенное в свитках, насколько она его понимала, но и была потрясена тем, что им открылось. Колдунья, Сестра Света, большую часть своей жизни провела во Дворце Пророков, посвященном пророчествам и обучению тех, кто обладал пророческим даром. Но все, что Никки там узнала и изучила, оказалось основанным на обмане и неверном понимании. Ричард, когда его доставили туда, снял первый покров, пролив на пророчества новый свет.
Теперь он выяснил, что пророчества и все связанное с ними не имеют под собой никаких оснований в реальном мире. Мифом были не свитки. Это пророчества по сути были основаны на мифе.
Конечно, Никки никогда не была привержена пророчествам, и Кэлен решила, что именно поэтому она встревожена тем, что они узнали, меньше чем могла бы. Никки всегда говорила, что относилась к изучению пророчеств как к тягостному долгу и никогда не восхищалась ими так, как многие другие Сестры. Некоторые Сестры провели сотни лет в хранилищах Дворца Пророков, фанатично изучая пророчества, восторгаясь тем, что, как им казалось, они узнавали, считая, что они все это поняли.
Кэлен гадала, как отнесется к изложенному в свитках Сестра Верна – если им доведется когда-нибудь снова ее увидеть. В Цитадели Волшебника в Эйдиндриле теперь жили многие Сестры помимо Верны. Хотя сама Кэлен пришла в некоторое смятение и в замешательство, узнав, что многое из того, что, как ей казалось, она знает, неверно, она подозревала, что многие из этих Сестер изумятся, ужаснутся и оскорбятся, узнав, что весь их мир, все то, во что они верили и ради чего трудились, вовсе не таково, как они думали. Совсем не таково.
Как обычно бывает с правдой, среди них найдутся такие, кто откажется этому верить и даже не взглянет на доказательства.
Пока они скакали по главной улице города, жители Сааведры откровенно глазели на дюжину могучих воинов Первой Когорты, величественно державшихся в седлах, и на трех морд-ситов в красной коже, сопровождавших Мать-Исповедницу и Лорда Рала. Кэлен было любопытно, знает ли большинство из этих людей, кто такой Лорд Рал? В конце концов, единственным правителем, известным им на протяжении почти всей их жизни, был Ханнис Арк. Лорд Рал для горожан всегда оставался далеким правителем далеких земель.
Пока они следовали по городу, цокот копыт по мокрой булыжной мостовой отдавался эхом в лабиринте узких улиц и тесно стоящих зданий. По большей части дома здесь были низкими, серыми; двухэтажные постройки стояли только на главной улице. Краска на деревянных стенах, которые видела Кэлен, полностью выгорела (если на них вообще была когда-то краска), и почти везде на досках от постоянной сырости темнели пятна плесени.
Как она заметила, лавки в цокольных этажах торговали самыми основными товарами и малочисленными предметами роскоши. Жизнь в Темных землях была борьбой за выживание, и немногие здесь могли представить, что жизнь бывает совсем иной. Весь город, казалось, свернулся, защищаясь, внутрь, повернувшись спиной к окружающим Темным землям и тому, что в них таилось. По обеим сторонам улицы продавцы возле небольших тележек с хлебом, мясом или прочими товарами мрачно наблюдали, как мимо проносится колонна всадников. Никто не выбежал, чтобы попытаться продать что-нибудь незнакомцам, едущим мимо.