Мичуринский проспект
Шрифт:
– - Здарова, Рус, как спалось.
– - Хорошо, -- он потянулся, потом вдруг резко изменился в лице, дернулся, и громко засмеялся.
– - Что ты смеешься?
– - поинтересовался радостный Сизый, доставая из холодильника пакет.
– - Такая жесть снилась, -- Руслан схватился за рот, пытаясь остановить приступ смеха.
– - Да что снилось-то?
– - распалялся заинтригованный Сизый.
– - Что мне Палыч сосет, -- Руслан уже не мог сдержаться, а потому засмеялся своим здоровым, конским смехом так, что под ним затряслась
– - Ёёёёёёёё, -- Сизый схватился за лицо и заразился смехом Руслана.
Мне же было не до смеха. Хотелось поскорее дойти до пруда и выпить холодненького пивка. Ничто другое меня не интересовало, в том числе и гомосексуальные фантазии моих сокурсников. Я знал только одно, что если Сизого не дернуть, то он будет трепаться с Русланом еще минут десять.
– - Давай оставим Руслана, наедине с его мыслями. Мне кажется ему нужно побыть одному, -- сказал я.
На этот раз заржали мы втроем, однако мои слова подействовали на Сизого, и уже через минуту мы спускались по лестнице.
16.
И снова пришел март. Второй раз за время моего пребывания в этом гнилом заведении. Радовался ли я весне? Нет, совсем нет. Меня уже ничто не могло радовать. Наладились отношения с сокурсниками, я совсем забросил учебу и просто нажирался каждый вечер. А утром, с бодуна, шел в Академию. Когда живешь в таком ритме, дружно с бутылкой, жизнь проносится мимо тебя.
Естественно, во дворе у нас собралась большая компания собутыльников. Если было холодно мы пили, курили сигареты и гашиш в подъезде, когда было тепло -- занимались тем же самым на лавочке.
Одним субботним утром, я зашел к Бунину. И мы вышли на балкон покурить. На балконе стоял Штакет в своем желтом диггерском костюме, со сварочными очками на лысине и здоровенными наушниками на ушах. Никогда еще в жизни я не видел его в таком состоянии -- он дрыгал руками, исходил слюной и в глазах его кипела гремучая смесь радости и безумства. Он, зачем-то, обнял меня.
– - Что с тобой?
– - я был растерян, и не знал что ему сказать, когда он отпустил меня.
– - ААААААААААААААХУЕННО!
– - на более вменяемый ответ он был не способен.
– - Пойдем от него подальше, -- Иван взял меня за локоть и мы встали в противоположном от Штакета углу балкона. Штакету было все равно, он продолжал слушать музыку и дрыгать руками.
– - Что с ним?
– - закурив, я спросил у Ивана.
– - Да, экстази закинулся.
– - Классно.
– - Да что классного? Ты на него посмотри. Хочешь как он?
– - Конечно хочу!
– - Сейчас у него спрашивать лишнюю таблетку бесполезно...
– - Ясное
Вечером я ему не позвонил. Нажрался и не помнил как добрался до кровати. Утром, уже в курилке, за утренним кофе с сигаретой, я вспомнил про Штакета и позвонил ему:
– - Алло! Привет! Что, тебе отпустило?
– - Ну так, -- засмеялся Штакет, -- ты как?
– - Да вот, в Академии с бодуна умираю. Я у тебя спросить хотел, у тебя еще есть?
– - Неа.
– - А намутить вариант?
– - При возможности.
– - Понятно. А когда возможность появится?
– - Понятия не имею.
Как оказалось, возможность появилась на восьмое марта. День был праздничный, и на мое счастье, мне не нужно было идти в наряд. Поэтому я просто встретился со всеми -- со Штакетом, Худым и Буниным и мы пошли гулять.
17.
– - Дэн, ты совсем больной?
– улыбался Бунин.
– - Чего?
– - Ты на свидание оделся, или на мутку?
– - Да что не так-то, -- я неуверенно опустил голову и оглядел пуловер, штаны, кроссовки. Кроссовки и правда вычурные чуток -- но других просто нет.
– - В кроссовках дело что ли?
– - поинтересовался я.
– - Ну да. И штаны... у тебя джинсов простых нет? Что это за хлопковая поебота с позолотой?
– - Они удобные зато!
– - Ну ладно. Кроссовки я те хоть дам, что ли.
Я утонул в ботинках Бунина. У Ивана был сорок пятый размер, а у меня сорок третий.
– - Отличная обувка, спасибо!
– - Да, ладно, на вот, бумажки всунь попробуй.
Бумажные комки помогли немного. Ботинки, вроде как, не спадали. Да и чувствовал я себя в них уверенней просто из-за того, что нога стала казаться больше. Слава богу, Иван не стал всучивать мне свои штаны. Всучил бы он всенепременно розовые модные джинсы, которые надевал один раз в жизни. Он ждал кого-то в них на Киевском вокзале и стоял там у всех на виду около часа. На него очень сильно косились. Странно, что не поступило к нему никаких непристойных предложений со стороны представителей сексуальных меньшинств. Удивительно.
Мы прошли мимо машин, припаркованных под нависающей, сочной зеленью и подошли к палатке.
– - Я думаю, -- начал Иван, -- пара батлов пива нам не помешает. Главное не нажраться.
Ехать нужно было на Шаболовку, на трамвае. Я всегда любил трамваи, они стучали колесами, двигались медленно, но уверенно, без пробок. Есть что-то в трамваях притягательное, антикварное. Кругом планшеты, мобильники, как компьютеры, а они все едут не спеша, по старинке, по рельсам, по вымощенным серыми камнями мостовым. На них время не влияет никак.