Миф о рациональном избирателе. Почему демократии выбирают плохую политику
Шрифт:
В рамках домохозяйств все понимают то, что Кокс и Алм называют «положительной стороной сокращений» [164] . Вы же не беспокоитесь о том, как вы используете то время, которое у вас высвобождается при покупке стиральной машины. Всегда существуют способы более приятно провести время. Бастиа проницательно заметил, что одинокий человек никогда не падет жертвой предубеждения в пользу наличия работы: «Человек вне общества никогда не вздумал бы для поощрения своего труда и для доставления себе пищи ломать орудия, облегчающие труд, уничтожать плодородие почвы и бросать назад в море принесенные им дары. <…> …он понял бы, что сбережение труда – успех» [165] .
164
Cox and Alm (1999: 111).
165
Bastiat (1964a: 10); Бастиа (2010: 11).
Существование экономического обмена является необходимым условием для возникновения заблуждения о пользе наличия работы.
«Но
Если вы получите в подарок стиральную машину, вы выиграете; у вас будет больше свободного времени при том же уровне дохода. Если вас сократят, выиграют другие люди, у вас будет больше свободного времени, но ваш доход временно снизится. Тем не менее в обоих случаях общество сберегает ценный труд.
166
Bastiat (1964a: 10); Бастиа (2010: 11).
Пессимистичное предубеждение
Через два поколения мир будет переполнен людьми и шахты истощатся. Когда этот момент наступит, должен будет наступить экономический спад, или закат экономической цивилизации.
Впервые с пропагандой против наркотиков я столкнулся во втором классе. Она называлась «антинаркотическим образованием», но в основном состояла из страшилок. Мне сказали, что дети вокруг меня принимают наркотики и что дилер скоро и мне их предложит. Учителя предупреждали, что все больше детей окажутся «на игле» и к моменту, когда я буду учиться в средней школе, со всех сторон меня будут окружать наркоманы. Авторитетные люди временами говорили с нами о нашей взрослой жизни и поражались тому, как страна сможет жить с такой негодной рабочей силой. По их мнению, это был еще один признак того, что все катится в тартарары.
167
Herman (1997: 173). * Фенциклидин (полное название фенил циклогексил пиперидин) – синтетический препарат для внутривенного наркоза. Из-за наркотических побочных эффектов запрещен для использования. Нелегально производится и реализуется как наркотик. Одно из сленговых названий – «ангельская пыль».
Описанная мне в средней школе антиутопия никогда не материализовалась. Я все жду, когда мне предложат наркотики. Когда я стал взрослым, стало очевидным, что большинство людей не ходит на работу под воздействием фенциклидина [168] . Поколение Х тоже баловалось нелегальными наркотиками, но его включение в состав рабочей силы сопровождалось чудесами интернет-эпохи, а не вызванным одурью снижением производительности и сокращением инноваций.
Предсказания моих учителей по поводу будущего американской экономики оказались смехотворными. Но они превосходно соответствуют более общему паттерну. Как правило, люди считают, что сегодняшние экономические условия хуже, чем они есть в действительности. С их точки зрения, ситуация в мире все больше ухудшается; экономике предстоит столкнуться со множеством серьезных вызовов, что дает мало оснований для надежды. Я называю такие воззрения пессимистичным предубеждением, т. е. склонностью переоценивать серьезность экономических проблем и недооценивать (недавние) прошлые, текущие и будущие экономические результаты [169] .
168
Фенциклидин (полное название фенил циклогексил пиперидин) – синтетический препарат для внутривенного наркоза. Из-за наркотических побочных эффектов запрещен для использования. Нелегально производится и реализуется как наркотик. Одно из сленговых названий – «ангельская пыль».
169
См., например: Kling (2004), Easterbrook (2003), Lomborg (2001), Cox and Alm (1999), Mueller (1999), Whittman (1998), Simon (1996, 1995b), Samuelson (1995) и McCloskey (1993).
Адам Смит высмеял такие настроения в следующем лаконичном высказывании: «Зерна гибели лежат по большей части внутри самой нации» [170] . Смысл его позиции, которую часто воспроизводят современные экономисты, состоит в том, что люди необьективно воспринимает реальность. Крупная экономика может развиваться и обычно развивается несмотря на временные сбои. В то время как экономисты обсуждают, величину ожидающихся темпов роста, в публичном дискурсе обсуждается, находится ли экономика в состоянии стагнации или упадка.
170
Rae (1965: 343).
Представим себе, что врач с врожденным пессимизмом осматривает пациента. Есть две категории ошибок, которых ему нужно избегать. С одной стороны, он может преувеличить тяжесть симптомов пациента. Определив температуру тела пациента в 100 градусов по Фаренгейту, доктор может воскликнуть, что пациент болен «опасной лихорадкой». Но он может допустить ошибку и в общем прогнозе, сказав пациенту, что ему осталось жить две недели.
Пессимизм в отношении экономики имеет те же черты. Можно пессимистично воспринимать отдельные симптомы, преувеличивая степень проблем в диапазоне от позитивной дискриминации до бюджетного дефицита.
171
См., например: Krugman (1998, 1996) и Blinder (1987).
172
См., например: Johnson (2000), Fogel (1999) и Lucas (1993).
Один из приемов пессимистской риторики заключается в идеализации условий в далеком прошлом с целью представить в негативном свете текущую ситуацию. В книге «The Ideas of Decline in Western History» Артур Херман утверждает, что почти в каждой цивилизации, что в прошлом, что сейчас, люди верили и верят, что сегодняшние люди недостойны своих предков», и задается вопросом: «Почему для всех культур характерно ощущение упадка?» [173] В книге «Primitivism and Related Ideas in Antiquity» Артур Лавджой и Джордж Боус соглашаются с идеей, что пессимистичные иллюзии универсальны для всех культур: «Не кажется невероятным предположение, что ощущение того, что человечество становится слишком цивилизованным, что жизнь становится слишком сложной и слишком утонченной, существовало с тех самых времен, когда пещерные люди стали жить в пещерах. Сложно предположить, что (если только пещерные люди не были вообще непохожи на своих потомков) никто из них не говорил с неодобрением о трусливой изнеженности жизни в укрытии и о раздражающей необходимости возвращаться ради еды и сна в одно и то же место, вместо того чтобы свободно кочевать по большим открытым пространствам» [174] .
173
Herman (1997: 13).
174
Lovejoy and Boas (1965: 7). В историческом исследовании Лавджоя и Боуса удивляет то, что причины для пессимизма различались в большей степени, чем сам уровень пессимизма. В то время как современные пессимисты настаивают, что материальное благосостояние утекает сквозь пальцы, большинство пессимистов прошлого делали упор не на недолговечность богатств, а на их негативное влияние на добродетель и общество.
В устной экономической традиции пессимистичному предубеждению придавалось меньшее значение, чем антирыночному предубеждению, предубеждению против иностранного и предубеждению в пользу наличия работы. Известные экономисты прошлого часто игнорировали его; преподаватели экономики уделяют мало времени его искоренению. Но хотя экономисты меньше критиковали это предубеждение по сравнению с другими, они тем не менее его критиковали. Хотя Адам Смит не дожил до Промышленной революции, он считал, что прогресс является нормой: «Одинаковое у всех людей, постоянное и неисчезающее стремление улучшить свое положение… часто оказывается достаточно могущественным для того, чтобы обеспечить естественное развитие в сторону улучшения общего положения вопреки чрезмерным расходам правительства и величайшим ошибкам администрации. Как и неизвестная нам жизненная сила организма, оно часто восстанавливает здоровье и силу вопреки не только болезни, но и нелепым предписаниям врача» [175] .
175
Smith (1981: 343; курсив мой. – Б. К.); Смит (2007: 350).
Однако, поскольку прогресс происходит постепенно, нескольких ложек дегтя достаточно, чтобы публика не заметила прогресса: «Чтобы составить себе правильное суждение о развитии какой-либо страны, мы должны сравнивать ее состояние в периоды, более или менее отдаленные один от другого. Прогресс часто происходит так медленно и постепенно, что за небольшие периоды он не только не заметен, но часто даже возникает подозрение, что страна беднеет и ее промышленность падает, если наблюдается упадок некоторых отраслей промышленности или некоторых районов, что действительно иногда имеет место, хотя страна в общем процветает» [176] .
176
Smith (1981: 343–344; курсив мой. – Б. К.); Смит (2007: 351).
Экономист, философ и лучший друг Адама Смита Давид Юм связывает распространенность пессимизма с нашей психологией, а не с медленным и неочевидным характером прогресса: «Склонность критиковать настоящее и восхищаться прошлым заложена глубоко в человеческой природе и не чужда даже наиболее проницательным и образованным людям» [177] . В другом месте Юм рассматривает пессимистичное предубеждение как разновидность суеверия: «…там, где реальные объекты, вызывающие страхи, отсутствуют, душа, откликаясь на свое собственное предубеждение и разжигая свои же склонности, отыскивает объекты воображаемые, приписывая им беспредельную мощь и злобность» [178] .
177
Hume (1987: 464).
178
Hume (1987: 73–74); Юм (1996: 519).