МИФфия невыполнима
Шрифт:
– Неужели я обречена стать вампиром?
– Вы были обречены, – ответил вместо Ааза Харольд. – Именно с этой целью Убальд и его приятели оставили вас в живых.
– Неужели этот шнур – именно тот предмет, за который я его принимаю? – поинтересовалась она, не сводя глаз с моего учителя.
– Этой ночью в целях безопасности тебе придется им перевязаться, – ответил Ааз, не вдаваясь в пояснения. – Я обещал это своему ученику для спокойствия его души.
– Полагаю, что мне следует всех вас поблагодарить, – сказала она, глядя на волшебную веревку.
– Помоги
– Сделаю все, что в моих силах, – ответила она, – но прежде всего мне хотелось бы получить стакан воды.
– Теперь я окончательно убедился в вашем исцелении, – с радостной улыбкой произнес Харольд. – Воду я вам сейчас принесу.
Я понятия не имел, почему скромное желание выпить стакан воды означало полное исцеление. Мне это казалось даже несколько глупым. Но спрашивать я, как вы понимаете, не стал. Не исключено, что вампиры воду вообще не употребляют, а пьют только кровь.
Когда Харольд удалился в кухню, Гленда подняла на Ааза исполненный ярости взгляд и спросила:
– Почему ты не загнал мне в сердце осиновый кол, когда имел для этого все возможности?
Меня ее вопрос привел в изумление. Неужели эта неблагодарная злится на то, что мой наставник ее не прикончил?
– Я об этом подумывал, – сказал Ааз, показывая на остро заточенный кол, лежащий на антикварном туалетном столике рядом с ложем Гленды.
Я испытал очередное потрясение.
– Однако по здравом размышлении решил, что ты сможешь нам помочь – сделать то, в чем до сих пор не особенно преуспела.
– Ты же знаешь, что мне придется обвязываться до конца моих дней не только каждое полнолуние, но и каждый раз, когда я прыгаю в иное измерение!
– Знаю, – ответил Ааз ледяным тоном.
Такого презрения в голосе этого изверга мне слышать еще не приходилось.
– И если ты нам не поможешь, – продолжал он, – то клянусь: я оставлю тебя в этом измерении, в самой дикой глуши и без спасительного шнура. И большую часть отведенных тебе лет ты проживешь в облике коровы.
Я с восторгом смотрел на своего наставника – таким величественным мне его видеть не доводилось. Величественным и исполненным жаждой мщения. Мне стало ясно, что он знал о Гленде гораздо больше, чем говорил вслух, и заботился о ней только потому, что она могла оказаться нам полезной.
Ааз сложил веревку в сумку и скрестил руки на груди:
– Если хочешь получить на эту ночь шнур и тем самым спастись, то будешь делать все, что нам надо, – и без фокусов. Ясно?
– Да, – ответила она, обжигая демона яростным взглядом.
У меня же, напротив, никакой ясности не было, но я не стал спрашивать, почему все друг на друга так осерчали.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Плывите по течению.
Даже во время самых великих приключений бывают периоды, когда
Ааз, Танда и Гленда весь день корпели над старинными книгами и свитками, пытаясь отыскать пути к спасению.
Я сидел и слушал, то и дело впадая в дремоту и просыпаясь каждый раз, как только мой подбородок падал на грудь. Затем я снова пытался вникнуть в их слова. Однако всякое умственное напряжение заканчивалось тем, что я опять засыпал.
Весь этот цикл повторялся снова и снова.
Минут за тридцать до захода солнца Ааз уложил Гленду в кровать и обвязал ее золотым шнуром.
Гленда в тот же миг уснула. Такого действенного снотворного, как эта веревка с золотой нитью, я еще не видел. Вернувшись в Поссилтум, Ааз сможет с ее помощью зашибать немалые деньги. Наш король частенько страдал бессонницей и был готов пожертвовать всем ради того, чтобы уснуть.
Что касается меня, то я вытолкал бы Гленду в коридор, чтобы она до конца своих дней щипала траву, а парень в белой шляпе подбирал за ней навоз золотой лопатой.
Но решал здесь не я, и поэтому Ааз благополучно уложил ее спать.
Минут за двадцать до захода солнца Харольд снова запер библиотеку и отправился в свое жилище, чтобы щипать траву в облике коровы.
Я прекрасно спал всю ночь. Ааз и Танда тоже хорошо выспались, а проснувшись, тут же приступили к чтению.
К тому времени, когда Харольд открыл дверь, предоставив нам возможность вновь увидеть прекрасное солнце, я уже попросту изнемог от скуки.
Ааз развязал Гленду, сложил золотой шнур в сумку, и мы все, пройдя в кухню, позволили Харольду приготовить бифштекс из конины с помидорами.
Наш хозяин назвал это праздничным завтраком и добавил, что позволяет себе попировать каждый месяц после окончания полнолуния. Я был вынужден признать, что завтрак удался на славу – бифштекс из конины явился просто чудом кулинарного искусства.
Покончив с едой, мы вернулись к обсуждению плана побега, и на мой взгляд, после унылой ночи и страха быть съеденным вампирами, более увлекательной темы придумать было невозможно.
Ааз, взвалив на себя бремя председателя собрания, кратко суммировал открывающиеся возможности.
– Во-первых, мы могли бы попытаться снять или в крайнем случае ослабить экран, не позволяющий скакать с измерения в измерение, – сказал он. – Если это удастся, то сам побег окажется не сложным.
– Подобного защитного экрана я еще ни разу не видела за всю мою бытность убийцей, – заметила Танда. – Он прочнее скалы.
– Будет точнее сказать, что он черпает энергию из скалы, – резонно ответил Ааз.
Я вспомнил о карте на потолке и удивился, почему мой наставник о ней не упоминает. Впрочем, не зная точного хода мыслей Ааза, я понимал, что тот не хочет, чтобы его замыслы (какими бы они ни были) потерпели ущерб от появления ненужной информации. В прошлом мне не раз от него попадало за несдержанность.