Мифическая Средневековия
Шрифт:
— Ну, уж нет, мы полетим вместе, а кто-нибудь из слуг проводит вас и устроит. Сейчас я кого-нибудь позову.
Она уже повернулась, чтобы сходить позвать слуг, когда упёрлась в могучую мужскую грудь.
— Папа, папочка, привет. — Девушка бросилась отцу на шею.
— Привет, дочурка. — Он не сводил своих небесно-голубых глаз, точь-в-точь как у сына, с миловидной женщины стоявшей напротив. Та под его взглядом несколько смутилась, слегка покраснела, чего с ней не происходило уже много лет, и отвела глаза. Почувствовав её смущение, он и
Мужчина галантно поднёс её руку к губам и поцеловал.
— Должен сказать, что у вас просто замечательная дочь, образованная и утончённая. Для меня честь принять столь очаровательное дитя в свою семью. И у нас с вами просто великолепная внучка, восхитительная малышка. — Глаза его заволокла пелена воспоминаний, а седая голова отрицательно качнулась. — Это похищение, оно совершенно вывело меня из состояния равновесия. Мы сделаем всё возможное, чтобы вернуть девочку и невозможное, конечно, тоже.
— Лорд Генрих, мы бы с Дареной предпочли, чтобы вы с моей матерью оставались здесь, а мы на орлах отправимся в горы к Дереку.
— Да, папа, оставайся с Маргаритой Петровной.
— Но, дети, — возмущённо воскликнул отец, — ведь я главный мужчина в этой семье и вы думаете, что я буду здесь прохлаждаться, пока мои дочери будут рисковать своими жизнями. Так вот: не бывать этому, по крайней мере, я отправлюсь с вами.
— Но, папа, ты не можешь, ведь у нас только два орла, а нам с Викторией нужно лететь в любом случае. Ведь Настя уже несколько раз пыталась связаться с ней, я же своим волшебством буду направлять силу девочки в нужное русло. А чем можешь помочь ты? Ведь ты воин, а обычная боевая сила нам может и не пригодиться. Вопрос с нехваткой верховых орлов всё также не снят с обсуждения. Оставайся-ка ты лучше тут и жди новостей.
— Возможно, ты и права, но это как-то не по-мужски, оставлять вас без помощи. — Лорд Альбатрас покачал головой.
— Ты можешь отправиться пешком или верхом, но всё равно не угонишься за нами, так что в твоём упрямстве нет ровным счётом никакого смысла. — Настаивала Дарена.
— Хорошо, — сдался лорд Генрих, — но я не переживу и никогда не прощу себя если с кем-то из вас хоть что-нибудь случится.
— С нами все будет в порядке, папа, я уверена, ведь сила и добро на нашей стороне. Мы пошли, а ты помоги устроиться Маргарите Петровне. — Дарена потянула Викторию за собой и прошептала. — Пошли быстрее, пока не передумал.
— Но… — начал, было, лорд Альбатрас, о как-то не по неуверенно поднимая руку, но девушек уже и след простыл. Они уже были в нескольких метрах на спинах огромных орлов, которые начали медленно взмахивать крыльями, поднимая своих седоков ввысь.
— До свидания, — махала на прощанье Дарена, — не волнуйтесь за нас.
— Пока. — Вторила ей Виктория.
— Ох уж эти дети. — Покачал головой Лорд Альбатрас, поворачиваясь
Маргарита Петровна улыбнулась. Счастье от встречи с, казалось навсегда потерянной, дочерью было безгранично и ни что не могло омрачить этого момента.
Они улыбнулись друг другу, и медленно пошли по направлению к дому, о чём-то тихо беседуя.
Чуть позже, когда они были в пути уже больше часа, Виктория неожиданно вскрикнула и схватилась за сердце.
— Что с тобой? — Забеспокоилась подруга, — Всё в порядке. — Виктория оставалась по-прежнему бледной, но боль уже прошла. Она повернулась к Дарене. — Она не в горах.
Та удивлённо посмотрела на Викторию, вот значит, что означал этот резкий всплеск.
— А где?
Птицы летели очень медленно и над самой землёй с того самого момента, когда почувствовали недомогание одной из наездниц, ведь на то они и были орлами волшебников.
— В лесу, каком-то очень тёмном лесу, и ей совсем не больно, только немного страшновато.
— Надо предупредить остальных. — Проговорила Дарена, всё ещё злясь на себя за то, что не поняла сразу о Настиной попытке связаться с матерью. Ты как, в порядке?
— Да, нормально. Всё уже прошло.
И орлы, словно услышав слова Виктории о её восстановившемся самочувствии, и почувствовав их общее возбуждение, снова взмыли в голубые небеса и полетели теперь уже в компании многочисленных белоснежных лошадок.
— Сэргард, это правда? — Катарина настойчиво заглядывала ему в глаза.
— Что именно? — Он постарался выглядеть непринуждённо.
— То, что ты поругался из-за меня с родителями и тебя выгнали с ваших исконных земель и отрекли от твоего народа? — Катарину не обманул его нарочито невинный вид, и уж тем более ей не было смешно от этих его кривлячеств.
Выбора не было, придётся говорить правду. Люди-оборотни народ честный, и если уж он не может уйти от прямого ответа, то врать Катарине он точно не намерен. И всё же такая постановка вопроса его не очень устраивала.
— Нет, это они со мной поругались и вовсе не из-за тебя, а из-за своих предрассудков и вековых устоев. Времена меняются, меняется и жизнь, а они упрямо не хотят этого понять, и гнут своё.
— Не надо было тебе этого делать, Сэргард, ведь это твой народ, твоя семья, а я тебе чужая. — Она печально покачала головой.
— Ты мне не чужая. Ты такая же, как и все мы и никто из нас не вправе от тебя отворачиваться. Ты мой друг, а я не предаю друзей и это главное.
— Нет, главное не это, главное семья, мать, отец, братья и сестры. Я плохо помню своего отца, но эти воспоминания самое светлое из того, что было в моей жизни. — Она взяла в руку свой крестик и с улыбкой посмотрела, на него. — Это единственный его подарок. Всё что у меня осталось от него.
— А где он сейчас? — Полюбопытствовал юноша-оборотень.