Мифология греков и римлян
Шрифт:
а) Остановимся прежде всего на Каллимахе, этом важнейшем представителе александринизма. В его гимнах мы находим меньше всего религиозности, но зато в них очень много учености, редких слов и выражений и отдельных мифологических мотивов, так что многое требует большого комментария. Кроме учености гимны Каллимаха отличаются еще бытовизмом, который тоже совершенно чужд периоду классики. Наконец, обращает на себя внимание большая тщательность отделки изложения мифов у Каллимаха. Эта особенность в соединении с малыми формами очень ярко рисует нам эллинистическую специфику этого писателя. Таким образом, общая направленность в мифологии Аполлона, которую выработала рассмотренная нами классика, получает здесь ученое, бытовое и технически утонченное выражение. Это является уже новой страницей в истории мифологии Аполлона. Рассмотрим в гимнах Каллимаха то, что относится
Остановимся прежде всего на II гимне, специально посвященном Аполлону.
Содержание его следующее.
Вначале развивается тема о том, что Аполлон является только людям достойным (1—16). Весь мир восхваляет Аполлона (17—31). Подробно изображается вид Аполлона: на нем все золотое — одеяние, обувь, пряжки, лук, колчан; с его кудрей каплет благодатный елей; и сам бог юн и прекрасен (32—41). Перечисляются его искусства — стрельбы, пения, пророчества, врачевания (42—46). Он — Номий (Пастушеский), потому что он пас стада у Адмета, и в это время скот давал двойной приплод (47—54). Он — основатель городов, причем в Ортигии он соорудил роговое основание и алтарь с роговыми же стенами (характерная негреческая черта) и в виде ворона летел перед народом, идущим в Ливию для основания городов (зооморфический рудимент) (55—68). Освещаются и другие типы Аполлона, особенно Карнейский, и говорится о местах его культа — Спарта, Фера, Кирена (69—96), — в связи с чем дается величание Аполлона (97—104) и говорится о бессилии зависти в отношении Аполлона (105—113).
Отличаясь большой ученостью и обилием малоизвестных собственных имен, этот гимн Каллимаха дает для мифологии Аполлона немного; исключая некоторые намеки, в нем нет изложения ни одного сколько–нибудь важного эпизода из его мифологии.
Известную ценность для мифологии Аполлона представляет IV гимн Каллимаха, который ввиду его меньшей известности и малой популярности мы изложим несколько подробнее. IV гимн Каллимаха, формально посвященный острову Делосу, в основном наполнен повествованием о рождении Аполлона на Делосе и особенно рассказом о странствовании и мучениях Лето перед рождением Аполлона и Артемиды. Весь гимн можно разделить на четыре части.
Первая часть (1—27) занята общим вступлением и общими восхвалениями острова. Делос ^ священнейший из островов, требующий воспевания себя по своему преимущественному праву, поскольку он оказался местом появления на свет такого великого бога. Никакие другие острова (даже связанный с именем Афродиты) не идут в сравнение с Делосом. Феб ненавидит того, кто забывает этот остров. Прочие острова защищены башнями, этот же остров — самим Аполлоном.
Вторая часть гимна (28—54) посвящена истории Делоса. Оказывается, что, когда все острова, отторгнутые от материка, получили свое твердое место на море, один только Делос не имел определенного места и плавал то ли в Эврипе, то ли около мыса Суния. Назывался он тогда не Делосом, но Астерией, потому что он, подобно звезде, упал с неба; и кроме того, он был той Астерией, сестрой Лето, которую некогда Зевс преследовал своей любовью и которая, упав на море в виде острова, этим способом избавилась от Зевса. В конце концов остров Астерия, плавая по Эгейскому морю, закрепился среди Киклад и стал убежищем для моряков и рыболовов. И только со времени рождения на нем Аполлона и Артемиды он стал называться Делосом, что значит «известный», «очевидный».
Третья, и основная, часть гимна (55—274) посвящена изображению блужданий Лето перед ее родами и рождению Аполлона на Делосе. Здесь прежде всего изображается гнев ревнивой Геры, решившей помешать рождению детей от Лето и поставившей для этого двух соглядатаев на земле — Ареса и Ириду, в то время как на небе за Лето следила она сама. Соглядатаи угрожали всем городам и островам, запрещая принимать Лето (55—68). Ввиду этого принимать Лето отказываются Аркадия и весь Пелопоннес; отказывается принимать ее и Фива (т. е. Фивы), к которой еще пока нерожденный Аполлон из чрева матери обращается с предречением о том, что не она будет местом его рождения на земле, но что около нее он убьет дракона Пифона (69—102). Не принимает роженицу и Фессалия. Лето с пламенной просьбой обращается к фессалийским Нимфам, к горе Пелиону и к реке Пенею. И только Пеней захотел ее принять и уже почти начал ее принимать, но Арес стал угрожать завалить его течение горами и поднял такой гром военным оружием, напоминающий стуки и шумы в мастерской Гефеста под Этной, что сама Лето просила его спасаться от Ареса и не принимать ее (103—152). После этого богиня направляется
Об этом событии Ирида тотчас же доносит Гере на Олимп раболепными словами. Она даже и сравнивается тут Каллимахом с верной охотничьей собакой. Однако Гера не собирается мстить Астерии, будучи ей благодарна за то, что та некогда предпочла Зевсу Море. Тут начинаются разного рода чудесные явления. С меонийского, т. е. лидийского, Пактола на Делос прибывают лебеди, которые со звонкими криками семь раз облетают остров, после чего и происходит рождение Аполлона и Артемиды. Медное небо присоединяется к общему ликованию. Основания острова, а также круглое озеро, река Иноп и олива (около которых происходило рождение) делаются золотыми. Сам Делос произносит речь, в которой предсказывает свое будущее прославление, превосходящее даже коринфский мыс Керхнис, гору Киллену в Аркадии и остров Крит, связанные с именами Посейдона, Гермеса и Зевса (215—274).
Четвертая часть гимна (275—326) опять возвращается к восхвалению острова. Его не попирают ни Энно, ни Аид, ни кони Ареса. Из всех земель к нему шлют дары и оказывают почитание, и прежде всего от рыжих аримаспов были принесены дары через Додону и Евбею девушками Упис, Локсо и Гекаэргой (как мы помним, это — мотив из Геродота); после смерти последних они нашли почитание на острове, и молодежь приносила им на могилу свои волосы (тоже Геродот). Делос окружается хором островов. Хоры юношей воспевают на нем гимны Олена; девы пляшут на острове в честь бога; и заново украшается венками статуя Афродиты, некогда поставленная Тезеем после победы над Минотавром. Все моряки, и в любую погоду, при любых обстоятельствах останавливаются на Делосе для принесения жертв Аполлону, если им случается плыть мимо. Приветствие священному острову и приветствие Аполлону — заключительные слова гимна.
Уже простой обзор содержания этого гимна Каллимаха свидетельствует о том, что поэт занят в нем не столько создаванием новых мифов, сколько расцвечиванием отдельных подробностей и весьма искусной отделкой того, что в классическом мифе отличалось большой простотой и рассказывалось весьма кратко. Кроме того, этот гимн Каллимаха, как и все прочие пять его гимнов, отличается всеми чертами эллинистической литературы: бедностью мифологического содержания, расцвечиванием изложения большими речами, ученостью, большой зависимостью от классики (например, от Гомеровских гимнов или Геродота) и, наконец, некоторого рода мо–рально–сострадательским тоном. Некоторые интересные мелочи все же здесь сообщаются, так что в целом мифолог не без удовлетворения изучает этот гимн.
Другой представитель ученой поэзии раннего эллинизма, Арат, в своих «Phainomena», т. е. «Небесных явлениях», ни разу не упоминает имени Аполлона, хотя в связи с описанием неба у него было много поводов заговорить об этом божестве. Просмотр древних схолиастов к Арату, собранных у Е. Maass (Commentariorum in Aratum reliquiae. Berol., 1898), обнаруживает, что этот недостаток у Арата часто восполняется схолиастами. Однако ввиду неизвестности хронологии этих схолиастов приводить из них ссылки для характеристики самого Арата было бы неправильно.
б) Далее следует остановиться на Аполлонии Родосском, который в своей «Аргонавтике» большое место уделяет Аполлону в связи с тем, что эллинистические поэты вновь обратились к древней мифологии используя ее, правда, в целях проявления своей учености и риторического искусства.
Иногда Аполлоний указывает на ряд древних черт Аполлона. Так, Летоид у него помогает в охоте (II 698), является богом–пастухом — Номием, которому Медея водружает алтарь (IV 1218), именуется Заревым (II 686 и сл., 700 и сл.) и Светоносцем (Эглетом) (IV 1714— 1718). Кроме того, Аполлоний знает о связи бога с гиперборейцами, рисуя торжественную и грозную картину его возвращения домой из своих любимых мест (II 674— 685). Однако поэту известно, как Аполлон, лишенный хтонических черт, сам уничтожает таких чудовищ, как Титий (I 759—762) и Дельфиний (Пифон) (II 701—713).