Мифология греков и римлян

Лосев Алексей Федорович

j) Julian. Or. V, p. 168 b (Триадическое деление)

Сопровождают его [Аттиса] данные матерью Корибанты, три начальные субстанции из сильнейших после богов родов.

к) Ps. — Jambl. Theol. аг. IX 59

И Орфей и Пифагор характерно называют эту эннеаду [девятку] куретической, потому что она тройным образом посвящена трем Куретам, или называют Корой, причем и то и другое приспособлено к триаде, содержащей это три раза.

43. a) Hymn. Orph. XXXVIII (Гимнический образ Куретов)

Шумные медью Куреты, имея оружье Арея, На небесах, на земле и на море, вы многообильны, Зверорожденные духи, хранители светлые мира, Вы обитаете на Самофраке, на почве священной, 5

От человеков, плывущих в морях, отражая опасность. Первые вы для людей свои таинства учредили; Чуждые смерти Куреты, имея оружье Арея, Движете вы Океан, море движете, также деревья. Шествуя легкой стопой, оглашаете гулом вы почву, 10 Светлые блеском оружья. Все звери к земле припадают, Слыша идущих; смятенье и крик достигают до неба, Пыль, закружась от шагающих ног, поднимается к тучам; Вместе же все зацветают цветы. Неподвластные смерти Демоны, вы и кормильцы людей и губители вместе. 15 Ведь неожиданно вы устремляетесь гневные к людям, Жизнь нам губя и добро и сбивая с пути человеков, И — воздыхает великое море глубокой пучиной, Высоковерхое древо низвержется на землю с корня, И отголосок небесный шумит среди шелеста листьев. 20 О Корибанты–Куреты, владыки, прекрасные мощью! На Самофраке вы правите, дети великого Зевса, Вечные духи, питатели душ, туманные видом, Вы на Олимпе слывете небесными и близнецами. Легки дыханьем, ясны и ласковы, нас сохраняя, 25 Вы покровители Ор, плодоносцы и в духе владыки.

b) Hymn. Orph. XXXIX (Гимн Корибанту)

Я призываю царя величайшего неистощимой Почвы Кирбанта, богатого долей, Ареева сына, Жуткого ночью Курета, что держит ужасные страхи, Друга видений, что бродит один, Корибанта–владыку, 5 Светлого видом, с природой двойной многовидного бога, Красного кровью убийства двоих его кровных собратьев. Ты, что решеньем Деметры сменил себе чистое тело, Взяв зверовидную форму покрытого мраком дракона, — Внемли, блаженный, призывам и гнев от нас тяжкий отрини, 10 Души избавь от видений нечистых и страх наводящих. с) Hymn. Orph. XXXI (Гимн Куретам) Прыгая вооружены, шаги прибивая, Куреты, Пляшете вы как волчки, благозвездные, горные духи, Лирой искусной сверх ритма вы движетесь, легкие следом, Вооруженные стражи, вожди с выдающейся славой, 5 С матерью вместе в горах вы бушуете, оргиофанты: К благочестивым глаголам грядите и милость явите Пастырю с радостью в духе, всегда расцветая роскошно.

Ср. Herm. in Phaedr. 248 (p. 161 Couvr.) (О воспитательницах Зевса в пещере Ночи, Адрастее и Амальфее)

О ВЗАИМООТНОШЕНИИ ЗЕВСА И КРОНОСА СПЕЦИАЛbНО

44. a) Procl. in Tim. 29 a (I 324, 14 D.) (Зевс как свободное воплощение Кроноса в инобытии)

Это сказал и Орфей, показывая, что умопостигаемый бог поглощается Демиургом Всего [уни–верса]. И Платон, изменяя мышление на видение, предположил, что Демиург взирает на первообраз, а богослов представил, что тот нападает на умопостигаемое и поглощает его, как это выявил миф. Ведь если говорить точно словами наставника, то «первородный» бог у Орфея, утверждаемый у предела умопостигаемого, есть «живое–в–себе существо» Платона. Поэтому оно вечно и является самым прекрасным из мыслимых предметов; и оно есть в умопостигаемом то, что Зевс — в умозрительном. Ведь тот и другой есть предел этих чинов, и первый есть первичная из первообразных

причин, а второй есть само монадическое из причин де–миургических. Поэтому и соединяется с ним Зевс при посредстве Ночи и, исполненный им, становится как бы умопостигаемым миром в умозрительном.

Силу вместив в себя первозданного Эрикепая, Образ мира тогда приял он в глубокое чрево, Бога крепость и мощь смешал он с собственным телом, И чрез это опять внутри Зевса весь мир очутился.

b) Procl. in Tim. 28 с (I 312, 26 D.)

Итак, Платон, выставив этого Демиурга, допустил его неизреченность и неименуемость, как поставленного во главе всего [универсального] в сфере блага [Phileb. 54 с]. Ведь во всяком чине богов есть аналогичное единому. Такова в каждом мире монада. А Орфей предоставил ему и имя, потому что он исходил отсюда; за ним последовал и сам Платон в других местах: ведь у него Зевс, предшествующий трем Кронидам, он–то и есть демиург Всего. После поглощения Фанета в нем проявились идеи всех вещей, как говорит богослов:

И чрез это весь мир внутри Зевса опять очутился… [и, далее,] —

Светлых небес высота, и пространного в небе эфира Неизмеримое море, и суша земли знаменитой, И Океан великий, и Тартар, недра земные, Реки и море пустынное, все остальное и боги, Все бессмертные и блаженные, также богини, И поколенья людей, живущих уже и грядущих, — В Зевсе все целиком, в глубоком чреве сокрыто.

Ср. также I 314, 22 D.

c) Procl. in Tim. 34 а (II 93, 18 D.)

Ведь упоминаемые у богословов поглощения суть некие охваты, одни из них — родительские, умозрительно объемлющие умопостигаемое, а другие — сыновние, умопостигаемо охватывающие умозрительное.

d) Procl. in Parm. 130 b (p. 799, 27 Cous.)

Ведь Орфей говорит, что после поглощения Фанета в Зевсе возникли все вещи, так как первично и соединенно в том [в Фанете], а вторично и разделенно в демиурге проявились начала всего мирового. Ведь здесь солнце, луна, само небо, стихии, объединитель Эрот и все вообще «в глубоком чреве сокрыто».

e) Herm. in Phaedr. 247 с (р. 148, 10 Couvr.)

Кроме же этого сказано, что нужно, чтобы соприкосновение доходило до чего–нибудь. Почему же до этого? Потому, очевидно, что не говорится, что боги, находящиеся под властью Зевса, соединены с Фанетом, но только один Зевс, да и он через Ночь.

45. a) Porphyr. De antr. nymph. 16, p. 67, 21 (Овладение Кроноса Зевсом путем его ограничения)

У Орфея Зевс улавливает Кроноса при помощи меда: наполнившись медом, он пьянеет и хмелеет, как от вина, и засыпает, как у Платона [Conv. 203 b] Порос, наполнившийся нектаром. Ведь тогда еще не было вина. У Орфея Ночь, внушая Зевсу коварный обман при посредстве меда, говорит:

Лишь увидишь его под густолиственным дубом Опьяневшим от меда, труда пчел, сильно жужжащих, — Тотчас вяжи его.

Этому и подвергается Кронос и, связанный, обрезывается, как Уран, причем богослов намекает, что божественное [в нем] связано наслаждением и влечется вниз к рождению и, разрешаясь в наслаждении, изливает потенции. Поэтому Кронос обрезывает Урана, сошедшего к Гее в жажде совокупления. Тождественным же с наслаждением от совокупления представлено у них наслаждение медом, обманутый при помощи которого Кронос обрезывается [Зевсом]. Ведь первый противоставший Урану есть Кронос и его сфера. Нисходят же потенции с неба и от планет, но Кронос приемлет потенции, нисходящие с неба, а Зевс — потенции, нисходящие от Кроноса.

b) Procl. in Tim. 35 b (II 208, 30 D.)

Эти обрезания отца и оковы должны быть рассматриваемы с точки зрения первообраза, ибо он [Зевс] сначала обрезывает его [Кроноса], а потом сковывает неразрывными узами, — это и по образам у богословов, когда они говорят об обрезании и узах Кроноса, которым подвергает себя творец мира, как упоминает об этом Сократ в «Кратиле» (404 а).

Ср. Hymn. Orph. XIII 2—5 (символическое толкование оков Кроноса) — § 38 f.

ЗЕВС — ДЕМИУРГ