Мифы Цивилизации
Шрифт:
…Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю. (Иоанн, 20:25)
Поверим, что во времена составления Евангелия от Иоанна гвозди уже были.
А в апокрифической «Истории Филиппа, Апостола и благовестника» Апостол Филипп ведет пропаганду христианства среди жителей Карфагена-града:
…Братья мои, оставьте то сознание прежнее, языческое, и не идите вслед за знанием живописцев, и образами деревянными, и каменными, и медными, и железными, и жестяными, и свинцовыми, и золотыми,
Так что, или умели люди использовать свинец и железо, да еще и жесть выделывать в I веке нашей эры, или описанные события происходили сравнительно недавно, когда появилась металлургия, когда тиражировались железные гвозди и когда люди научились катать жесть из слитка железа!
А на каком корабле плыл апостол Филипп? На огромном, ибо «охватил трепет 495 человек, которые были на корабле». Не на плоту, на корабле дощатом. Правда, кто и как доски делал и кто корабль строил — неведомо. А многим так просто неинтересно знать то.
Один философ спросил у авторов «Книги цивилизации»: «Зачем вам это? Зачем сеять сомнения в устройстве исторического прошлого? И так много сложностей в нашем мире…» Философ сей новозаветные тексты не ревизует. Вольному воля.
И мощнейший аппарат средств массовой информации не привлекается к развенчанию мифов. И даже Комиссия РАН по борьбе с лженаукой не возражает против засилья мифов в истории. Вдумайтесь: наука X X I века не дискутирует с религией.
В прошлом же любой правитель, которому удавалось продержаться у власти несколько лет, неминуемо задумывался о своей роли в истории. Чтобы он, имярек, выглядел не как хищник, выскочка, парвеню, а легитимный наследник великого прошлого! Хорошо также иметь божественное происхождение, святую мать и, соответственно, непорочное зачатье (Иисус Христос, византийские императоры, Чингисхан…).
Русские цари, императоры и императрицы пытались попиарить в свою пользу, известно, что были некоторые успехи, в книжное время первым «пиарщиком», подражателем Шекспиру в драматургии, становится А.П. Сумароков со своими трагедиями на «древнерусские» темы: «Хорев» (1747) и «Синав и Трувор» (1750).
Последний этап сочинения традиционной истории России происходит в период 1775–1795 годов, причем при непосредственном влиянии и деятельном участии самой Екатерины II. Часть этой работы, связанной с созданием истории «Древней Руси», Екатерина поручила АИ. Мусину-Пушкину, собравшему большую коллекцию древнерусских памятников литературы. Ими широко пользовался при написании своей «Истории» Н.М. Карамзин. Но создавалась — подчеркнем это еще раз, — не научная история прошлого нашей страны, а ее политическая версия.
Шедшая вслед за древними версиями «предпетровская» историография XVII века — это историография не имперского, а местного московского масштаба. Ее основная цель только в обосновании претензии Москвы на владение и управление огромными территориями Евразии. А реализованы претензии были Петром, что и отражено в истории. Характерно, что в декабре 1721 года по случаю торжественного въезда
Екатерина II сама и набросала необходимую уже не для предыдущих Романовых-московитов, а для своей евроазиатской Российской империи «древнерусскую канву», сверяясь при этом с английским шекспировским образцом. Это видно из ее «Записок касательно русской истории», в частности, из эссе «Чесменский дворец», где прямо показано, в какой последовательности надо выстроить историю и какие из ранее заявленных персонажей должны в этой истории участвовать, например: Всеволод Большое Гнездо и Александр Невский.
В этом эссе повествуется, как некий старый инвалид, «обходя рундом вокруг Чесменского дворца», услышал разговор находящихся в дворце портретов и медальонов. А хранились во дворце изображения всех современных Екатерине государей Европы и якобы всех вообще государей России (ни от одного из упомянутых ниже русских князей не осталось портрета).
Героев много; приведем в качестве примера разговор с древними русскими князьями:
«ФРИДРИХ (принцу Генриху). Брат мой, кто этот бородач, которого я там вижу? Господин бородач, кто вы такой?
Св. АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ. Не нужно судить о людях по бороде. Таков, как я есмь, я никогда не предпринимал несправедливых войн. Я защищал свою родину и своих союзников храбро и успешно против шведов, литвы и тевтонских рыцарей, основавшихся в Ливонии и Пруссии. Мои достоинства и в особенности мое бескорыстие привлекли мне доверие моего народа и моих соседей. Мои родные меня любили и уважали, потому что я был справедлив и без зависти по отношению к ним; моя праведная жизнь и мудрость способствовали моему причислению, после смерти, к лику преподобных.
ФРИДРИХ. Всего вам доброго, господин преподобный, поглядите-ка, сколько достоинства скрывалось под этой бородой.
Св. АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ. Дорогой сотоварищ, недостаточно остроумничать насчет бороды своего ближнего; нужно понимать достоинства, не смотря на бороду. Я родился и жил до 1740 года. Вы могли бы меня знать, если б столько же занялись этой частью истории, которая меня касается, сколько французскими стихами. Не моя вина, если вы со мной знакомы не более, чем с немецкой литературой, хотя это литература вашей родины; а вообще, слуга покорный, я не имею ничего общего с вами ни на этом, ни на том свете.
ФРИДРИХ. И прекрасно, но кто эти другие господа с такими заросшими подбородками?
Св. АЛЕКСАНДР. Направо от меня вы видите моего отца, налево моих братьев; против меня Всеволод, мой дед и двое моих дядей.
ФРИДРИХ. Полагаю, что все это не умело ни читать, ни писать?
ЯРОСЛАВ ЯРОСЛАВИЧ. Никто из нас не мнил прослыть писателем, не зная грамматики и орфографии; но зато мы все умели воевать.