Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек

Муравьева Татьяна Владимировна

Подполковник Арсеньев со знаком ордена Святого Владимира 4-й степени. До 1917 г.

Wikimedia Commons

В детстве Арсеньев, как и многие мальчишки, увлекался приключенческими романами Жюля Верна, Фенимора Купера, Майн Рида, но с неменьшим интересом читал также документальные описания путешествий, труды по географии и естествознанию.

Уже тогда его привлекала исследовательская деятельность, однако по настоянию отца он поступил в юнкерское училище. Военную географию там преподавал известный путешественник Михаил Ефимович Грум-Гржимайло, принимавший участие в экспедициях на Памир, Тибет, Тянь-Шань. Он много рассказывал о Дальнем Востоке, и у Арсеньева появилось горячее желание своими глазами увидеть этот малоизученный край.

По окончании училища Арсеньев получил чин подпоручика и был направлен в полк, который стоял в городе Ломже. К месту службы он поехал не один, а с молодой женой, семнадцатилетней Анной Константиновной Кадашевич.

Арсеньев добросовестно исполнял свои служебные обязанности, а в свободное время усердно занимался естествознанием. Анна Константиновна вспоминала: «Я в Ломже все время воевала с Володей. Он приносил домой всякую гадость: поставил террариум, там жили жабы… Еще возился со зверьками — жуки, бабочки, всевозможные насекомые».

Однако Арсеньева продолжал манить Дальний Восток. Он подал прошение о переводе в те края, и в 1900 году получил назначение в 1-й Владивостокский крепостной пехотный полк.

К тому времени Арсеньев уже успел зарекомендовать себя как умный, храбрый и исполнительный офицер, и на новом месте службы его сразу поставили во главе так называемой охотничьей команды. Охотниками тогда называли добровольцев, которым поручались особо сложные и рискованные задания, к тому же требующие умения принимать самостоятельные решения. Отряд Арсеньева занимался разведкой, карто­графированием местности и сбором статистических данных о населении края. С 1900 по 1903 год Владимир Клавдиевич совершил целый ряд экспедиционных рейдов, изъездив весь юго-восток Уссурийского края.

Однако наряду с основными заданиями он успевал по собственной инициативе заниматься наблюдениями местной флоры и фауны, геологическими и этнографическими исследованиями и даже провел археологические раскопки, отправив наиболее интересные находки в Русский музей.

Во время Русско-японской вой­ны Арсеньев принимал участие в обороне Владивостокской крепости, отражал японский десант в районе залива Святой Ольги и был награжден орденом Святой Анны 3-й и 4-й степеней с надписью: «За храбрость».

В 1906 году он возглавил масштабную экспедицию, снаряженную для сбора военно-географических и военно-статистических данных на случай новой вой­ны с Японией. Экспедиция должна была исследовать Сихотэ-Алинь — горную область, простирающуюся от южного Приморья до устья Амура, и продолжалась полгода.

В заливе Святой Ольги экспедиции пришлось задержаться на месяц. Владимир Клавдиевич побывал в окрестных стойбищах орочей, удэгейцев и нанайцев, собрал большой этнографический материал, причем сделал важное открытие: доказал, что удэгейцы — «лесные люди», которых раньше объединяли с орочами, — представляют собой самостоятельный народ.

А 3 августа 1906 года в верхнем течении реки Тадуши произошла первая встреча Арсеньева с героем его последующих литературных произведений — нанайцем Дерсу Узала. Владимир Клавдиевич вспоминал: «Я понял, что Дерсу не простой человек. Передо мной был следопыт, и невольно мне вспомнились герои Купера и Майн Рида».

Арсеньев

нанял Дерсу Узала в качестве проводника экспедиции. Несмотря на разницу в общественном положении, жизненном опыте, возрасте — нанаец был значительно старше, — Арсеньев и Дерсу по-настоящему подружились. Глубокая народная мудрость немолодого нанайца, его умение жить в гармонии с природой, храбрость и самоотверженность внушали Владимиру Клавдиевичу восхищение. «Не раз, — рассказывал Арсеньев, — рискуя своей жизнью, он смело бросался на выручку погибающему, и многие обязаны ему жизнью, в том числе и я лично».

Дерсу Узала много помогал Арсеньеву в его этнографических исследованиях, рассказывал про обычаи и верования нанайцев, с его слов Арсеньев составил список нанайских богов и духов.

В 1907 году за первой экспедицией на Сихотэ-Алинь последовала вторая, продолжавшаяся семь месяцев, а в 1908 году — третья, самая долгая, на которую ушло более полутора лет. За это время Арсеньев и его спутники преодолели огромные расстояния, пережили множество приключений, не раз им грозили серьезные опасности. Арсеньев вспоминал: «Четыре раза я погибал с голоду, три раза тонул, дважды подвергался нападению диких зверей (тигр и медведь). И ничего!»

В 1908 году нелепо и бессмысленно погиб Дерсу Узала. Он был убит беглым каторжником, который позарился на его охотничье ружье.

Во время экспедиций Арсеньев регулярно вел дневник, и его путевые заметки начали печататься в газете «Приамурье». Впоследствии они легли в основу книги «В горах Сихотэ-Алиня».

Несмотря на то что научные изыскания и литературный труд давно уже стали главным смыслом жизни Арсеньева, он по-прежнему оставался на военной службе. В 1911–1913-м ему было поручено руководство рядом секретных экспедиций, которые считались научно-исследовательскими, но на самом деле были направлены на борьбу с хунхузами — организованными и хорошо вооруженными бандами разбойников, которые терроризировали Уссурийский край. Арсеньев сумел задержать и отправить на родину несколько сотен таких разбойников.

Второй задачей операции была борьба с браконьерами, которых Арсеньев ненавидел всей душой и называл «самыми ужасными хищниками, беспощадными и свирепыми». Ему удалось уничтожить огромное количество браконьерских баз и ловушек, поставленных на дикого зверя.

Когда в октябре 1917 года в России произошла революция и началась Гражданская вой­на, Арсеньев, будучи человеком мыслящим и объективным, не встал ни на чью сторону, однако остро переживал события, разделившие общество на два враждующих лагеря. У него была возможность эмигрировать, но он сознательно отказался. «Революция — для всех, — писал он по этому поводу, — в том числе и для меня! Я недолго раздумывал и быстро решил разделить участь моего народа».

В первое послереволюционное время Арсеньев, как офицер царской армии, был поставлен на учет Государственного политического управления (ГПУ) при Народном комиссариате внутренних дел (НКВД), но потом новая власть признала его лояльность. Он продолжал свою научную деятельность, работал директором Хабаровского краеведческого музея, много занимался вопросами охраны природы, по-прежнему участвовал в экспедициях; были опубликованы и приобрели большую популярность его книги «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала». Но Владимир Клавдиевич чувствовал, что его жизнь подходит к завершению. «За время революции и Гражданской вой­ны, — писал он в одном из последних писем, — столько было пролито крови, что у меня что-то надломилось в душе. Мое желание — закончить обработку своих научных материалов и уйти, уйти подальше, уйти совсем — к Дерсу!»