Мифы и легенды эскимосов
Шрифт:
Примечание. Две первые истории собраны из шести рукописей, где их сюжеты отчасти перепутаны; одни и те же события описываются как происходящие в двух разных районах побережья, где до сих пор можно видеть руины древних поселений, – то есть в районах Юлианехоба (который большинство исследователей в настоящее время считает древним Эстербюгдом) и Готхоба (признанного древним Вестербюгдом). Вторую историю, однако, рассказывают только в Готхобе, причем рассказчики, похоже, просто заимствовали детали из первой, изменив их предварительно и приспособив к местным реалиям. Они назвали фиорды знакомыми именами – Каписилик, Писигсарфик и Амералик – и вставили историю Наварнака (см. № 18), чтобы объяснить начало военных действий. Название Какорток обозначает сам Юлианехоб, а также весьма примечательные скандинавские развалины примерно в 13 километрах от него. Арпатсивик – остров между ними, на котором до сих пор можно видеть очень древние эскимосские руины дома, крытого дерном, – на них указывают как на развалины дома Кайзапе.
Древние кавдлунакские развалины возле Арсута
Однажды один каякер направился в бухту Имингуит охотиться на лахтаков. Добравшись до места, он увидел там шатер, принадлежащий кавдлунакам. Он слышал, как они шутят и дурачатся
Встреча калалеков с древними кавдлунаками на льду
(История, полученная из Северной Гренландии.)
Рассказывают, что в конце осени, когда озера замерзают, а морской берег весь покрывается ледяной кромкой, калалеки южных земель временами подвергались нападениям.
Случилось однажды, что один человек отправился на охоту и вернулся домой с двумя белухами. Вечером несколько девочек вбежали в дом с криком: «Враг идет!» Услышав эти слова, охотник пришел в ярость и порвал рыболовную снасть, которую в тот момент сматывал. Но не успел он выйти из дому, а кавдлунаки уже атаковали. Одной женщине, которая совсем недавно родила, удалось посредством колдовства уйти через окно, и еще несколько человек бежали точно так же; но все те, кто пытался уйти обычным путем, были безжалостно убиты. Хозяин дома, которому удалось бежать вместе с женой, вернулся за своей матерью; он обнаружил ее серьезно раненной и вынужден был предоставить ее собственной судьбе. Некоторым удалось убежать таким образом; они поспешили уйти подальше и спрятаться среди валунов, откуда им прекрасно слышны были дикие победные крики врагов. Охотнику пришлось быть свидетелем того, как его мать тащили по замерзшему озеру за веревку, привязанную к волосам. Он был разъярен, но старался сидеть тихо в своем укрытии; двум девочкам он велел спуститься на лед и сказал: «Идите теперь к кромке воды, а когда они вас догонят, бросайтесь в море». Девочки с рыданиями и плачем сделали, как было приказано. Едва их заметили, кавдлунаки тут же бросились в погоню; но лед оказался слишком скользким для них, и все попадали. Некоторые упали на спину, другие на бок, а кое-кто полетел буквально кубарем. Тогда разгневанный калалек спросил у своих людей, сколько врагов вышло на лед и остался ли кто-нибудь из них на берегу. Они разошлись во мнениях, но в конце концов один человек сказал: «Теперь все они спустились на лед». Разъяренный калалек тут же бросился на лед; в руке он держал копье, и еще одно копье было у него в запасе.
Первый встреченный кавдлунак был мгновенно заколот; остальные, подбегая к нему, скользили и падали на льду и тоже были убиты. Он прерывался только на мгновение, когда острие его копья становилось слишком липким от крови, и сдувал с него кровь. Девочки не успели даже добежать до открытой воды, а он уже расправился со всеми врагами. Тем не менее он вернулся и проткнул каждому из них копьем живот, чтобы завершить свое мщение; после этого он вернулся в дом, где обнаружил всех его обитателей убитыми.
55. Писагсак и Кивигток
(Эта история, записанная со слов только одного рассказчика, представляется слишком сомнительной, чтобы поместить ее вместе с теми, где говорится о древних кавдлунаках.)
Однажды Писагсак вышел в море на каяке, чтобы испытать свой новый дротик для охоты на птиц; он так увлекся, что не заметил, как его отнесло далеко от родного дома. Наконец он добрался до подножия крутой горной стены, с верхушки которой спускалась длинная лестница; и, добравшись с большим трудом до гребня стены, он увидел внизу на другой стороне маленькую долину, сплошь заросшую пушицей; легкий пух ее плодов летел по ветру. С дальней стороны долину ограждала другая горная стена. Писагсак преодолел и эту стену и увидел далеко внизу, по другую сторону ее, маленький домик. Он подкрался к нему поближе и заглянул в окно, но увидел только старика кивигтока за работой. Он уже собирался удалиться также бесшумно, как пришел, но старик обратился к нему с такими словами: «Разумеется, я тебя видел, так что будь любезен, войди». Писагсак вошел; а старик, дрожа от старости и холода, сварливым голосом заявил: «Я хотел бы, чтобы ты стал моим компаньоном; тебе лучше остаться со мной». Сказав это, он вышел и вскоре вернулся с сушеным мясом и жиром. Писагсак утолил голод; после этого хозяин вышел и достал из большого котла кусок вареной оленины, которую он съел с еще большим удовольствием. Ночью Писагсак почти не спал из страха перед своим престарелым соседом. Когда он проснулся утром, старика в доме не было; он огляделся и увидел множество башмаков, развешанных на потолочной балке под крышей. Он снял их, тщательно осмотрел и поставил сушиться, а сам принялся готовить. Вечером он услышал шум и вскоре увидел, что старик возвращается с двумя крупными быками. Подойдя, старик сказал: «Вот тебе работа, к которой можно приложить руки; пойди и обдери туши сейчас же».
Писагсак остался со стариком и взял на себя домашнюю работу; он научился ловить силками куропаток и стрелять оленей, а через некоторое время стал очень ловким и быстрым во всех делах. Однажды вечером старый кивигток сказал ему: «Завтра – день, когда женщины кавдлунаков приходят сюда за водой. Среди них наверняка будут юные девушки; мы пойдем и посмотрим на них». На следующее утро они пустились в путь и вышли на место, откуда можно было увидеть множество домов – селение кавдлунаков; еще дальше виднелся источник. Они пошли туда и спрятались за большими валунами. С рассветом появилась первая девушка; она наполнила свое ведро и ушла. Следом появились и другие женщины; среди них были и хорошенькие, и старухи. Вот появилась очень красивая женщина; она только-только опустила ведро и начала наполнять его, как вдруг Писагсак заметил, что старик очень возбужден и весь дрожит. В следующее мгновение он бросился на юную девушку и утащил ее прочь, заткнув первым делом рот, чтобы не звала на помощь. Писагсак, разумеется, последовал за ними. Добравшись до дому, они забрали у женщины башмаки, чтобы она не могла убежать; они не спускали с нее глаз и ходили на охоту только по очереди. В конце концов, однако, девушка
Однажды кивигток сказал Писагсаку: «Завтра кавдлунаки собираются напасть на нас со стороны моря; давай будем следить, чтобы вовремя заметить, когда они появятся». На следующее утро они забрались на верхушку той высокой скалы, где была закреплена лестница, и увидели, что к побережью подходит несколько лодок. Старик заговорил: «Сейчас они начнут высаживаться; но когда все окажутся на берегу и попытаются взобраться по лестнице, я отвяжу ее наверху, и ты увидишь кое-что интересное». Писагсак замер в ожидании. Наконец все кавдлунаки были на лестнице; но только когда первый из них, размахивая копьем, показался над гребнем горной стены, старый кивигток отвязал лестницу. Раздался ужасный крик, и всех кавдлунаков поглотило море. Не уцелел никто.
После этой катастрофы оставшиеся жили некоторое время как прежде, но в конце концов старуха слегла и умерла просто от старости; а Писагсак затосковал по дому. Когда он сказал об этом своему хозяину, тот не стал возражать, но заметил: «Скажи всем кавдлунакам, чтобы не нападали на меня; если нападут, я уничтожу их всех». Тогда Писагсак вернулся к своим родичам, которые уже не надеялись увидеть его живым; он передал им послание кивигтока и никогда больше не покидал своего дома.
56. Ангакок Тугтутсяк
(Эта история имеется только в одной записи и включена в настоящее собрание из-за рассказа о том, что такое ангакок пулик – понятие, которое часто упоминают старые авторы в отношении гренландцев.)
Тугтутсяк и его сестра были сиротами и жили в большом доме. Случилось однажды так, что все взрослые отправились собирать ягоды и оставили детей в доме одних. Тугтутсяк, который был самым старшим среди детей, предложил: «Давайте попробуем вызвать духов»; дети занялись необходимыми приготовлениями, а сам он разделся и закрыл вход в дом своей курткой, а отверстия рукавов затянул бечевкой. Он начал петь заклинания; остальные дети смертельно перепугались и хотели убежать, но плиты пола поднялись высоко в воздух и погнались за ними. Тугтутсяк и сам готов был бежать следом, но почувствовал, что не может оторваться от пола. Он не мог освободиться, пока не заставил детей вернуться; тогда он приказал им снять куртку со входа и открыть окно, после чего в комнате снова стало светло и он смог подняться. Он велел своим товарищам ничего не рассказывать взрослым, когда те вернутся, но, как только вечером обитатели дома вышли из лодки на берег, дети помладше позабыли свое обещание и рассказали родителям: «Мы сегодня здорово повеселились; Тугтутсяк изображал ангакока; когда мы все перепугались и пустились бежать, плиты поднялись со своих мест на полу и погнались за нами». Взрослые удивились, но разрешили ему попробовать еще раз вечером. Услышав это предложение, Тугтутсяк испугался и заплакал; но после, когда охота долгое время была неудачной, взрослые захотели, чтобы он приманил поближе морских зверей. Его заставили сесть и вызвать к себе медведя и моржа, и вскоре звери уже ревели возле самого дома. Медведь вышел на берег и схватил Тугтутсяка, а затем перекинул его моржу, а тот швырнул мальчика обратно медведю.
Так медведь и морж перекидывали Тугтутсяка один другому, пока он не потерял из виду родные места; прошло еще время, и перед ним поднялась новая земля, но суша тут была гораздо ниже, чем та, где он жил прежде. Ближе к берегу медведь в последний раз схватил Тугтутсяка и вышвырнул его на берег. На берегу его чувства оживились, и совсем рядом он увидел дом; на крыше его, прямо над входом, стоял ужасный пес. Когда мальчик направился к дому, он оскалил белые зубы и принялся выть и рычать на него. Тем не менее Тугтутсяк подошел к дому и только теперь увидел, что во внутреннюю комнату, где не видно никакого света, ведет мост, узкий, как лезвие ножа. Он все же двинулся вперед и пробрался в комнату, где на лавке лежала хозяйка дома; она была больна и испытывала сильные муки. Она лежала с растрепанными и спутанными волосами, отвернувшись лицом к стене. При виде Тугтутсяка она вскочила на ноги и вскрикнула: «Зачем ты пришел? Ты не сможешь унести отсюда то, что заставляет меня страдать!» Но он бросился из узкого прохода прямо на хозяйку, схватил ее за волосы и швырнул на столб возле входа. Его руки, однако, запутались в ее длинных волосах; он полетел вслед за ней и никак не мог высвободиться. Он пытался отбросить ее прочь, но руки не выпутывались; а сама она вдруг уступила ему со словами: «Теперь я вижу, что ты сможешь избавить меня от страданий». Тугтутсяк всмотрелся повнимательнее и увидел, что ее глаза, ноздри и рот забиты землей и грязью. Он счистил грязь и выбросил ее из дома; после этого ужасная женщина немного успокоилась, а немного спустя заговорила снова. «Теперь прибери мои волосы», – сказала она. Он собрал ее волосы в обычный пучок на макушке; после этого она сняла с гвоздя на стене орлиные крылья и заново раздула дымившую лампу, так что она ярко запылала. Он только теперь заметил, что стены увешаны шкурами вроде тех, что используются на обтяжку лодок; но хотя лампа теперь горела вполне ясно, он почему-то не мог ничего рассмотреть в дальних углах, где по-прежнему царила полная темнота. Через мгновение он вновь услышал речь ужасной женщины: «Мой гость не должен уйти один; пусть кто-нибудь проводит его из дома»; тут же из стены появился маленький человечек с коротеньким носиком, а за ним высыпала целая толпа подобных созданий; все они направились к выходу, и, когда последний пропал из вида, все они громко закричали: «Ках, ках – са, са!» – в точности как гагарки. За ними вскоре последовали другие разновидности – то с плоскими, то с загнутыми носами; но вот их стало слишком много, и она воскликнула: «Хватит!» Когда последние из них собирались миновать Тугтутсяка, он царапнул некоторых из них по лбу. Он заметил, что сразу за дверью эти люди превращаются в птиц, и отметил некоторых самых красивых, чтобы узнать их потом, если случится поймать. После этого появилось еще несколько разных любопытных существ, в том числе несколько бородатых, с большими головами, но, как только их стало слишком много, она снова воскликнула: «Хватит!» Все они прошли мимо Тугтутсяка, и он заметил, что лампа теперь горит еще ярче; проход в дом стал вполне ровным и достаточно широким, а пес дружески махал ему хвостом. Одновременно со всеми этими странными событиями родичи у него дома заметили, все его вещи вдруг начали дрожать.