Мифы и легенды Греции и Рима
Шрифт:
– Это я был причиной твоей смерти? – задал он ей вопрос.
Она не взглянула на него и не удостоила ответом. Казалось, скорее можно было растрогать мраморную статую. Сам же Эней был настолько потрясен, что долго не переставал лить слезы после этой встречи.
Наконец они достигли развилки. Со стороны левой дороги доносились леденящие душу крики, стоны, резкие звуки ударов бичей и кандальный звон. Эней в ужасе остановился. Сивилла же велела ему ничего не страшиться и укрепить ветвь с золотыми листьями на стоящей на перекрестке стене. Там, налево, объяснила она, правит безжалостный Радамант, другой сын Европы, наказывающий грешников за их злодеяния. Правая же дорога ведет к Елисейским полям, где Эней встретит своего отца. Там, как они воочию убедились, не могли не вызывать восхищения ни поросшие шелковой травой зеленые луга и очаровательные рощи, ни великолепный свежий воздух и ласковое солнышко. Это была действительно обитель мира, спокойствия,
Конечно, им было что сказать друг другу. Анхиз проводил Энея к Лете, реке забвения, воды из которой должны непременно испить души тех, кто призван снова жить в верхнем мире.
Пьют забвенье они в уносящем заботы потоке…Потом он показал Энею души тех, кто в будущем станет их потомками – его самого и Энея. В это время они ожидали у реки своей очереди напиться и забыть все то, что они совершили, и отчего страдали в прошлой жизни. Это были великолепные люди – будущие римляне, властители мира. Анхиз называл их одного за другим и повествовал об их будущих деяниях, которые люди не смогут забыть никогда. Перед прощанием он дал сыну советы: каким образом ему и троянцам лучше всего устроить жизнь в Италии и как избегать предстоящих им бедствий или справляться с ними.
Наконец они попрощались, но сдержанно, зная, что их разлука лишь временна. После этого Эней с Сивиллой отправились в обратный путь, а после Эней вернулся к кораблям. На следующий день троянцы отплыли в поисках обещанной им новой родины.
Война в Италии
Троянцам предстояли суровые испытания. Причиной их бед снова стала Юнона. Она настроила наиболее сильные народы страны, латинов и рутулов, против намерения троянцев поселиться в Италии и сильно озлобила их. Престарелый Латин, правнук Сатурна и царь города Лация, был предупрежден духом своего отца, Фавна, не выдавать замуж дочь Лавинию, свое единственное дитя, ни за одного из соотечественников, но выдать ее только за чужеземца, который вскоре должен прибыть в их страну. От этого союза произойдет народ, самой судьбой предназначенный господствовать над всем миром. Таким образом, когда от Энея к Латину пришло посольство, прося для троянцев место на берегу и лесных чащ и полей и право на совместное пользование водами и воздухом, Латин встретил их с почетом, проявив максимум доброй воли. Он был убежден, что Эней и является тем зятем, которого ему предсказал Фавн, о чем он и поведал послам. У него никогда не было недостатка в друзьях, добавил он. Энею же попросил сообщить, что у него есть дочь, которой небо воспретило выходить замуж за кого-либо иного, кроме чужеземца, и он считает, что именно троянский вождь предназначен ей судьбою.
Вот здесь-то и вмешалась Юнона. Она вызвала из Аида Алекто, одну из фурий, и приказала ей развязать войну по всей стране, на что та с радостью согласилась. Прежде всего она воспламенила сердце царицы Аматы, жены Латина, внушив ей желание изо всех сил противодействовать женитьбе Энея на Лавинии. Затем она полетела к царю рутулов Турну, который до сих пор считался наиболее подходящим из всех претендентов на руку Лавинии. Посетить Турна и настроить его против троянцев было ей совершенно необходимо. Она сделала это под видом жрицы Юноны. Уже одной той мысли, что на Лавинии женится кто-то другой, было достаточно, чтобы привести Турна в бешенство. Услышав о посещении Латина троянским посольством, он решил немедленно пойти походом на Лаций и силой воспрепятствовать заключению какого-либо договора между латинами и пришельцами.
Третья попытка Алекто развязать войну увенчалась успехом. У одного крестьянина-латина жил олень, красивейшее существо и настолько ручное, что днем его отпускали гулять, а к вечеру он сам приходил к родным дверям. Дочь крестьянина ухаживала за ним с большой любовью: расчесывала ему гребнем шерсть и украшала рога гирляндами. Все крестьяне из дальних и ближних селений знали оленя и не давали в обиду. Любой, кто осмелился бы причинить ему вред, был бы жестоко наказан. А если бы подобный поступок совершил какой-нибудь чужестранец, это вызвало бы бурю возмущения во всей стране. Именно это и сделал юный сын Энея, направляемый рукой Алекто. Однажды он отправился на охоту, и он и его собаки были направлены фурией к тому месту в лесу, где лежал и отдыхал олень. Сын Энея выстрелил в него и смертельно ранил, но тому удалось добраться до дома к своей хозяйке, на руках которой он и умер. Алекто, естественно, позаботилась о том, чтобы весть об этом событии быстро
Эта новость достигла Лация как раз после прибытия туда Турна. То обстоятельство, что его народ уже вооружился, и еще более зловещий факт, что войско рутулов расположилось лагерем перед городскими воротами, легли на плечи царя Латина тяжелым грузом. Его разъяренная супруга, несомненно, тоже сыграла свою роль в принятии им окончательного решения. Он заперся в своем дворце и решил пустить дела на самотек. Теперь, если бы пошла речь о том, как завоевать сердце Лавинии, Эней уже не мог бы рассчитывать на помощь своего потенциального тестя.
В Лации же существовал вот какой обычай. Когда объявлялась война, двое раздвижных дверей храма Януса, которые были заперты в мирное время, должны были быть открыты царем под звуки труб и крики воинов. Но Латин, заперший сам себя в своем дворце, не мог исполнить этот священный обряд. Пока горожане пребывали в нерешительности, не зная, что делать, Юнона, слетев с Олимпа, сама своей рукой сломала засовы и широко распахнула двери храма. Весь город заполнила радость – радость увидеть боевые порядки войска, сверкающее оружие, норовистых жеребцов и гордые знамена, радость от предстоящей войны не на жизнь, а на смерть.
Теперь маленькому войску троянцев противостояло громадное объединенное войско латинов и рутулов. Их вождь Турн был храбрым и опытным воином. В качестве мощного союзника Турна выступал Мезенций, прекрасный воин, хотя и настолько жестокий, что его подданные, многочисленный народ этрусков, восстали против него и вынудили бежать к Турну. Их третьим союзником была девушка по имени Камилла, которая была взращена и воспитана своим отцом среди глухих воинов; она еще ребенком, вооружившись луком или пращой, научилась сбивать быстрокрылого журавля или дикого лебедя, а ее детские ножки несли ее по земле так же быстро, как мчат журавля или лебедя по воздуху их крылья. Она прекрасно разбиралась во всех тонкостях военного искусства и великолепно владела как дротиком и двулезвийным топором, так и луком. К замужеству она относилась пренебрежительно. Она любила охоту, битву и свободу. Ее сопровождала группа воинов, среди которых были и девушки.
В этой опасной для троянцев ситуации Энея во сне посетил отец Тиберин, бог большой реки Тибра, недалеко от которой они расположились лагерем. Он приказал Энею выступить быстрым маршем вверх по течению реки и найти Эвандра, царя одного бедного городка, которому было суждено стать в будущем одним из самых гордых городов мира, когда башни Рима вознесутся до небес. Здесь, обещал речной бог, Эней получит ту помощь, в которой нуждается. На рассвете он выступил из лагеря с небольшим отрядом отборных воинов, и впервые в истории по Тибру поплыла лодка, заполненная вооруженными людьми. В стране Эвандра они нашли теплый прием со стороны царя и его юного сына Палланта. Провожая своих гостей во дворец, представлявший собой довольно неказистое сооружение, царь и его сын показывали им достопримечательные места городка: высокую Тарпейскую скалу, расположенный рядом с ней заросший ежевикой холм, посвященный Юпитеру (когда на нем поднимется гордый Капитолий), луг с пасущимися на нем коровами (здесь будет сооружен римский Форум, на котором будут решаться вопросы устройства целого мира). – Когда-то тут жили только Фавны и нимфы, – рассказывал им царь, – и племя дикарей. И так продолжалось до тех пор, пока сюда не прибыл Сатурн, бездомный изгнанник, бежавший от своего сына Юпитера. С ним все переменилось. Люди отвергли свои грубые и беззаконные обычаи. Он правил настолько справедливо и мирно, что время его правления до сих пор называют «золотым веком Сатурна». Но позже нравы изменились, мир и справедливость отступили под натиском алчности и кулачного права. Страной правили тираны, пока судьба не привела сюда меня, изгнанного из Греции, из моей милой Аркадии.
Когда старец закончил свой рассказ, путники дошли до скромной хижины, в которой он жил, где Энею пришлось провести ночь на куче листвы, покрывшись медвежьей шкурой. На следующее утро они поднялись на рассвете, разбуженные птичьим щебетом. Появился царь, сопровождаемый двумя большими собаками, его единственными телохранителями, и свитой. После завтрака он дал Энею совет. Аркадия (царь назвал свою новую страну так же, как называлась его родина) – слишком слаба, чтобы оказать троянцам сколько-нибудь существенную помощь. Но на противоположном берегу реки живет могучее и богатое племя этрусков, сбежавший царь которых Мезенций сейчас помогает Турну. Уже одно это может заставить этрусков выступить в военных действиях – настолько велика ненависть к прежнему правителю. Он – жестокое чудовище; причиняя людям страдания, замирал от восторга. Так, он изобрел способ умерщвления людей, ужаснее которого трудно себе представить: привязывал живого человека к мертвому – лицом к лицу и рука к руке, – и это смертоносное объятие приводило жертвы к отравлению трупным ядом и, как результат, к мучительной смерти.