Мифы и легенды народов мира. Том 6. Северная и Западная Европа
Шрифт:
Затем он поднялся во весь рост. Беовульф был все еще строен и не так уж слаб.
— Я иду в пещеру к дракону один, — сказал он и жестом остановил громкие протесты своих спутников. — Я никогда не знал страха. Я стар, но страх по–прежнему мне незнаком. Я вызову дракона на поединок. И буду сражаться с ним. Если только он решится принять мой вызов, — добавил он с усмешкой.
Король Беовульф попрощался с каждым из своих танов в отдельности.
— Я бы не брал с собой ни щита, ни меча, не надевал бы кольчуги. Я бы разорвал его голыми руками, как Гренделя. Но он будет жечь меня своим дыханием, яд будет капать с его языка.
И он спокойным и уверенным шагом двинулся в сторону Китового Мыса, перебираясь со скалы на скалу, пока не добрался до входа в ту пещеру, откуда доносилось жаркое дыхание огненного дракона.
Глава IX
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЕР
Беовульф остановился близко ко входу в пещеру и ударами меча о свой звонкий кованый щит стал вызывать дракона на битву. Его боевой клич услышали все его таны, стоявшие вдалеке.
Этот клич раздавался не раз на протяжении долгой боевой жизни Беовульфа. Сейчас он пронесся по пещере, отразился эхом от каменных стен, его услышал дракон и проснулся.
Мощный порыв огненного ветра вырвался из входа в пещеру, послышались одновременно и топот, и хлопанье гигантских крыльев.
Король только успел вскинуть щит, чтобы загородиться от жара, как земля содрогнулась, и с диким ревом дракон появился на пороге.
Его раскаленная чешуя играла всеми цветами радуги, отливала и синим, и зеленым цветом, и золотом, и воздух колебался вокруг него, как вокруг жаркого костра. Пламенем были очерчены его крылья, пламя вырывалось из его выпученных глаз.
Широкое лезвие меча сверкнуло в воздухе и опустилось на голову этой смерти–летающей–по–ночам. И хотя толстая шкура прорвалась и из раны хлынула смрадная кровь, меч, ударившись о череп, отскочил, не нанеся смертельной раны. Взвыв от боли, чудище сначала немного попятилось, а затем, совершив прыжок вперед, окутало Беовульфа огненным облаком. Железные колечки королевской кольчуги прожгли его тело до костей, кованый щит, работа искуснейшего кузнеца, раскалился докрасна, в то время как он пытался этим щитом защитить лицо от адского пламени и нанести чудовищу еще один удар.
Двенадцать мужей в ужасе взирали на это зрелище, стоя на одной из гранитных скал. И хотя они сами побывали не в одной битве, их пробрала дрожь и охватил неодолимый страх. Они повернулись спиной к страшной сцене, готовые к бегству. Все, кроме одного.
Виглаф, внук Вэгмунда, остался стоять на месте.
— Подождите! — обратился он к беглецам. — Куда же вы? Или вы готовы были произносить боевые речи только за пиршественным столом и там же клясться в верности королю? Кажется, вам ко двору пришлись все его богатые подарки! И вот теперь, в этот грозный и опасный час, вы струсили и хотите его покинуть? Стыдно будет всем нам, если мы вернемся назад со щитами без единой царапины! Но я не желаю
Схватив свой щит и рванув меч из ножен, набычившись и высоко подняв оружие, он нырнул в пекло с криками:
— Мой дорогой повелитель! Беовульф! Я иду к тебе! Вспомни битвы своей юности и держись! Я здесь, рядом с тобой!
Беовульф услышал голос своего молодого воина, и сразу же почувствовал рядом его плечо, и возрадовался.
Но голос еще одного человека еще пуще разозлил дракона. Он запылал еще большей ненавистью к людям. От его разъяренного рыка земля дрогнула и зашатались скалы. Каждый выдох его теперь был целой бурей огня. Щит Виглафа, сделанный из крепкой липовой древесины, тут же загорелся.
— Скорее! — крикнул ему Беовульф. — Сюда! Мой щит сумеет укрыть нас обоих!
И, вложив всю свою силу в удар, Беовульф размахнулся, но, прикоснувшись к голове дракона, меч его, бывший ему опорой и помощью в сотне сражений, разлетелся на куски. И когда он наклонился, чтобы выхватить из ножен кинжал, дракон успел накрыть его своими огненными крыльями и запустить когти за золотой нагрудник — знак королевской власти. И в ту самую минуту, как из–под когтей чудовища брызнула кровь короля, Виглаф извернулся и, нырнув под дракона, вонзил свой меч в ту часть его тела, которая не была защищена чешуей. Огромная туша задергалась в предсмертных конвульсиях, и сразу же огонь начал гаснуть и остывать. Из последних сил Беовульф поднялся, выхватил из–за пояса боевой топор и разрубил дракона надвое.
Дракон лежал мертвый, но рана Беовульфа, увы, оказалась смертельной. Там, где его коснулись когти дракона, его тело жгло, и оно начинало отекать.
Виглаф, не обращая внимания на собственные ожоги, наклонился над королем, снял с него шлем и кольчугу, ослабил ремень. Затем в своем шлеме принес воды из ручья, который не кипел, как прежде, а спокойно нес свои прохладные струи, обмыл ему лицо, все время призывая его, точно просил вернуться откуда–то издалека–издалека. Постепенно Беовульф пришел в себя и нашел в себе силы говорить, хотя догадывался, что очень скоро он говорить уже не сможет.
— Жаль мне, — начал он, — что Всевышний не наградил меня сыном. Но раз это так случилось, будь ты мне сыном, возьми мой шлем, мою кольчугу и носи их с достоинством в память обо мне.
Он почувствовал слезы Виглафа на своем лице.
— Ну, ну, не надо, — прошептал он. — Я уже стар, я уже прожил свою жизнь и одержал победу во многих сражениях. Я надеюсь, что я жил честно и чисто, и мне не придется держать ответ перед Господом за совершенные несправедливости.
Он бросил взгляд на мертвого дракона.
— Я рад, что заплатил своей жизнью за спокойствие моего народа, — продолжал Беовульф слабеющим голосом. — И если то, что говорил вор о сокровищах — правда, то может оказаться, что я еще и добыл кое–что для моих людей. Пойди, Виглаф, в пещеру, принеси оттуда, что сможешь унести.
Не успел Виглаф войти в пещеру, как там же на пороге и застыл в изумлении. В пещере грудами лежали золотые чаши и кубки, золотые королевские нагрудники, древнее оружие и кольчуги, шитые золотом стяги с магическими письменами. Но у Виглафа не было ни времени, ни охоты долго предаваться любованию сокровищами. Второпях он взял несколько украшенных изумрудами золотых кубков, мечей с золотыми рукоятками, серебряных шлемов и поторопился назад к королю.