Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия
Шрифт:
— Я думаю о них и радуюсь, — ответил царь. — Но хотя бы краешком глаза увидеть их счастливыми!
Едва были произнесены эти слова, как на лице царя засветилось одно око, как кусочек сапфира, прикрытый веком — лепестком лотоса.
— Я вижу тебя, Шакра, — сказалцарь. — Но окуне положено быть одному. Пусть явится и другое.
И тотчас на лице царя загорелось второе око.
И задрожала земля вместе со всем, что на ней находилось. Реки вышли из берегов. Разлился Океан. Низкими и приятными тонами зазвучали в небесах литавры небожителей. Дивная даль небес засияла безмятежной лаской от исходящего из очей бодхисатвы света. С небес посыпались чудные цветы, и воздух наполнился запахом сандала. Со всех сторон послышались напевы, сливающиеся в один могучий хор:
Все славное станет презренным. ВсеТаковы были передававшиеся из уст в уста рассказы о спасителе мира и великом учителе человечества Сиддхартхе Просветленном, историческом Будде, совершавшем подвиги любви и милосердия, и о его предшествующих воплощениях в животных и растениях. Перенесение Будды в прошлое человечества и всего природного мира не просто ставило его в глазах верующих выше всех богов, обитавших на горе Меру или в небесных сферах, но и делало причастным к реальной, полной забот жизни простых людей — подобно близкому другу или доброму соседу, учило добру, состраданию ко всему живому. Джатаки ввели в буддийскую проповедь огромное богатство народной сказки и басни с их занимательностью и поучительностью. Многие из сюжетов джатак стали известны за пределами Индии и вошли в сокровищницу мировой литературы и изобразительного искусства.
МИФЫ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ
Индию, не уступающую в величине всем странам Переднего Востока, вместе взятым, отличает, при редкостном природном многообразии, удивительная целостность духовного наследия. Эту целостность, складывавшуюся на протяжении тысячелетий великой цивилизации, обороняли высочайшие в мире снежные горы. Могучие реки, берущие начало в Гималаях, сыграли роль, сходную с ролью Нила в Древнем Египте или Тигра и Евфрата в Месопотамии, отделяя области надежного земледелия от бесплодных пустынь и малопроходимых тропических лесов, изобилующих млекопитающими, птицами, змеями.
Исключительное природное богатство огромной страны стало питательной почвой, на которой возник, расцвел и разросся поистине фантастический мир ее мифов. В них запечатлена тысячелетняя память великого множества племен и народов, населявших эту благодатную землю, их духовный опыт. Но как отделить миф от реальности? Ведь подчас единственный источник сведений о древнейших этносах Индии — те же мифы. Как выйти из этого порочного круга или, если хотите, лабиринта, не причинив ущерба научной истине? Многие исследователи пытались и пытаются найти ее с помощью археологических и языковых данных. Разумеется, эти данные достаточно надежны и объективны; и тем не менее они не всегда могут быть использованы в строго историческом контексте, ибо принадлежат иной генетической системе. «Состыковка» мифов с другими источниками — и Индия здесь не исключение — осложняется также и тем, что сплошь и рядом археологические сведения принадлежат одним народам, а языковые и мифологические — другим. Во избежание ошибок, подобных тем, которые допустил открыватель Трои Генрих Шлиман, объясняя мифы археологией, а археологию — мифами, мы до поры до времени воздержимся от синтеза источников и будем излагать их порознь.
В XIX в., когда европейская наука, захлебываясь от изобилия археологических данных и сопутствующих им надписей, впервые намечала впечатляющую картину ближневосточных цивилизаций, Индия также была в поле ее зрения. Но тогда образ Индии складывался по необходимости лишь на основе литературных памятников, оставленных индоевропейскими переселенцами, и это создавало впечатление, будто культура была привнесена в джунгли Индии извне. Однако в первой четверти XX в. в научный оборот были введены ошеломляющие археологические открытия, показавшие со всей очевидностью, что эта страна обладала городской цивилизацией, не уступавшей в древности и богатстве классическим цивилизациям Востока. Поэтому, какая бы из специфических сфер индийской культуры ни становилась отныне предметом изучения, его принято начинать с археологических, а затем — и лингвистических данных.
Города и сельские поселения, выявленные в ходе раскопок на протяжении почти трех последних человеческих поколений, — это целый мир, для обозначения которого существует понятие «хараппская цивилизация». По охваченной территории она соперничает с египетской и месопотамской цивилизациями, протянувшись на субконтиненте примерно на 1600 км с запада на
Холмы мертвых
Давайте же вслед за археологами вступим в один из древнейших городов Индии, получивший название по холму над ним — Мохенджо–даро («Холм мертвых»). За воротами крепостной стены начинается достаточно прямая улица, время от времени принимающая в себя переулки. По обе ее стороны — двух- и трехэтажные добротные здания с плоскими крышами. Они сооружены из обожженного кирпича или сырца. Выходящие на проезжую часть дома несколько закруглены, чтобы их не задевали при поворотах повозки. Войдем в один из дворов. Недавно пролился дождь, но луж не видно. Натекшая с крыш вода уже шумит у нас под ногами в проложенной ближе к дому глиняной трубе. Значит, есть канализация — признак высокоразвитой технологии.
Окна в стенах напоминают щели–бойницы средневековых замков. Они одновременно освещали жилье и защищали его от летней жары. Дверь была деревянной и потому не сохранилась. В комнате на земляном полу несколько больших кувшинов. В стене стержень для полотенца. Мы попали в комнату для омовений. Глиняных или каменных ванн не найдено. В своих домах хараппанцы мылись стоя, поливая воду из кувшина себе на голову. Можно было охладиться в двухметровой общественной купальне, сложенной из кирпича. Отверстия между кирпичами для водонепроницаемости залиты специальной смесью, напоминающей асфальт. Неподалеку— горячая баня, подогреваемая обогретым воздухом.
В Мохенджо–даро имелись и общественные сооружения — возможно, зернохранилища. В верхней части города, находившейся под защитой крепостной стены и сторожевых башен, — дворцы, дома знати и обширный храмовый комплекс. В Калибангане выявлены платформы из сырцового кирпича, служившие местами для жертвоприношений.
Главным занятием обитателей Мохенджо–даро было земледелие, не менее развитое, чем в Месопотамии и Египте, но с большим разнообразием культур. Едва ли не в каждом из домов были обнаружены зернотерки. Основными сельскохозяйственными культурами были пшеница, ячмень, просо, гречиха, бобовые, сезам, горчичник, а в некоторых богатых влагой местах — рис. Выращивались и овощи — тыквы, арбузы, баклажаны; культивировалась финиковая пальма, находил применение в изготовлении парусов и одежды хлопчатник, зафиксированный раскопками в Белуджистане. Помимо растительной пищи употреблялось мясо домашних животных и молочные продукты. На окружающих города пастбищах вскармливался крупный рогатый скот — коровы, быки, зебу, а также овцы и козы. В домашнем хозяйстве держали свиней и кур (последние, кажется, впервые были одомашнены в Индии). Полагают, что хараппанцам известна и лошадь, но она не находила применения ни в транспорте, ни в сельском хозяйстве, ни в военном деле. Признавали только одно вьючное животное — буйвола.
Города хараппанцев были центрами ремесленного производства — прядения, ткачества, гончарного дела, деревообработки, резьбы по кости, изделий из бронзы. Железо еще не было известно. В строительном деле мастерами использовались природные камни и глина, из которой изготовлялись разнообразные по форме кирпичи. Кирпичная кладка хараппских стен отличалась не только прочностью, но и изяществом.
Ремесленники жили в городах, занимая улицы жилищами–мастерскими по профессиям; некоторые селились за городской стеной. Сосуды бытового и ритуального назначения, различных размеров и форм, выделывались на гончарном круге, а затем обжигались в специальных печах. Типичной была керамика с декором черным по красному фону, с изображением растений, животных, птиц, геометрических фигур. Своеобразный тип керамики представляли собой сосуды, украшенные в наружной своей части рядами тесно расположенных шишечек (они найдены также в Месопотамии, в слоях, соответствующих хараппским, и служат для датировки последних). Химический анализ изделий из бронзы показал, что использовались месторождения меди в пустынной части Индии, а олово и драгоценные металлы доставлялись караванами из Центральной Азии. Некоторые орудия труда хараппанцы продолжали выделывать из местного камня и твердых пород дерева. Им был известен лук со стрелами. Технология ремесленного производства была весьма изощренной. Предметы быта и украшения свидетельствуют о своеобразном художественном вкусе.