Мифы и легенды народов мира. Том 9. Народы России
Шрифт:
— О Созерис, ты ходил пешком по морю — и вернулся! Так вернулся и наш посланец! — пели девушки.
Храброго Шрухуко–Тугуза черкесы окружили почестями, ему подарили лучшего во всей земле черкесов коня, лучшее оружие.
Властитель Анапы Гасан–паша усыновил Шрухуко. Племянник Гасан–паши Седр–Азам послал к нему гонцов с приглашением приехать в Стамбул.
Шрухуко, собрав веселых своих товарищей, отправился в дальний путь. Седр–Азам приветствовал гостей с падишахской пристани на виду у всего сераля. Стамбул устроил празднество в честь Шрухуко–Тугуза.
А пока Шрухуко веселился в чужеземной стране,
— Нет, джинн–падишах не умер! — говорили черкесы.
В одну из гроз с верховья Энджик–Су, трижды ударившись о землю, упал Черный камень. Со всех сторон к месту его падения, к берегам Афипсы и Шебжи, съехались черкесы.
— Пока этот Черный камень не будет поднят на могилу джинна–падишаха, до тех пор черкесы будут испытывать несчастья! — сказал лте–губзык.
И правда: с того дня, как упал камень, беды умножились.
— Скорее на кладбище начнут шептаться могильные камни, чем найдется такой человек, который поднимет эту каменную глыбу, — говорили черкесы. — Если кому это и было по силам, так только Шрухуко.
И верно: равного ему по силе человека не находилось, хотя с того дня, как упал Черный камень, прошло много времени.
Черкесы жили в ожидании возвращения Шрухуко, претерпевая голод и нужду. А Шрухуко все не возвращался.
— Он забыл свою землю! — сказал однажды Аксак–Ач и предложил общими усилиями поднять камень.
Но черкесы, взывая к силе и милосердию Тгара, не послушались хромого каменотеса.
Тгар же остался безучастным. Черкесы уже перестали доверять его силе. Тгар — так решили они — не имел уже той власти, что раньше. Видно, и боги стареют!.. [279]
Аксак–Ач по–прежнему работал в своей пещере. О нем можно было сказать: «Он прожил в своей пещере триста девять лет» [280] . Однажды, потеряв надежду на возвращение Шрухуко, Аксак–Ач высек на Черном камне такие слова: «Кто хочет сделать народ счастливым, пусть примет на свои плечи этот камень и отнесет его к могиле джинна–падишаха».
279
Видно, и боги стареют!.. — Черкесы, переменив несколько религий (язычество, христианство), приняли мусульманство.
280
«Он прожил в своей пещере триста девять лет». — Перифраз слов XVII главы Корана «Пещера»: «Эти молодые люди прожили в своей пещере триста девять лет».
Первый, кто увидел эту надпись, был бедный пастух. Опершись на посох, он долго стоял перед камнем, читая высеченные на нем слова. Придя в селение, он передал их встречным: молодым и старым, богатым и бедным.
Молодые сказали:
— Видно, кривой задумал посмеяться над нами. Ну, кому под силу поднять этот камень?.. Если не можешь сделать сам, не заставляй других…
Старики сказали:
— Урод учит людей! Где это видано? Пусть сидит как сидел в своей пещере и стучит молотком.
Богатые сказали:
— Видно, времени у нашего хромца много, если он оставляет свою работу и берется за ненужное дело!
Бедные сказали:
— Найдется ли такой человек, который отнесет Черный камень?
На другой день, когда бедный пастух гнал скот из селения на пастбище, он опять остановился у Черного камня. Надпись на камне увеличилась: кроме тех слов, что были высечены раньше, он прочел: «Кто бы он ни был, из какого бы племени ни происходил, но если он отнесет этот камень — слава ему…» Пастух не вернулся в селение передать сельчанам написанное, а, гоня скот, пошел на пастбище, раздумывая над прочитанными словами.
Вечером он слышал в селении разговоры молодых и старых, богатых и бедных.
Молодые говорили:
— Косоглазый позорит нас!
Старые говорили:
— Но иноплеменнику мы не позволим коснуться камня.
Богатые говорили:
— Косоглазому нужно меньше платить — тогда он будет больше работать!
Бедные говорили:
— Скорей бы нашелся такой человек!
На другой день пастух прочел на Черном камне новые слова: «Привет тебе, путник, вступивший ногами на эту землю!.. Если у тебя острый взор, крепкие руки и ноги, мужественное сердце — будь решителен: подними камень!.. Народ воздаст тебе почет, ибо ты вернешь ему счастье…»
И снова по селению пошли разговоры.
Молодые кричали:
— Видно, косоглазый не кончил свои издевки!
Старики качали головами:
— Косоглазый лишился рассудка!
Богатые требовали:
— Как он смеет сулить почет путнику и счастье народу, не спросив у нас?.. Отнять у него молоток и долото и выгнать из селения!
Бедные повторяли:
— Скоро ли придет такой человек? Не попробовать ли нам самим поднять Черный камень?
Прошло много–много лет. В селении забыли о надписи, сделанной каменотесом. Сам Аксак–Ач состарился и с трудом держал в дрожащих руках молоток и долото. Односельчане часто видели его возле Черного камня — каменотес сидел здесь целыми днями, смотря под гору, на дорогу.
Однажды этими местами, преследуя уходящего тура, пробирался молодой охотник из другого племени. Аксак–Ач не побоялся остановить его и заставить прочесть надпись на Черном камне. Охотник прочел ее и спросил:
— Чья смелая рука высекла эти слова?
— Вот эта дрожащая рука, — ответил Аксак–Ач, — но когда–то она была крепкой…
— Что ж, я, пожалуй, попробую поднять этот камень!
Проходивший неподалеку пастух услышал слова охотника и рассказал о них в селении. Толпы народа устремились к Черному камню. Вперед вышел старик лте–губзык, славившийся своим добрым именем, умом и справедливостью.
— Ты — путник, значит, — наш гость и друг. Привет тебе! — обратился он к охотнику.
Охотник скромно поклонился:
— Спасибо тебе, добрый человек, и твоему обществу.
Старик, указывая на пастуха, спросил:
— Правду ли говорит он, что ты собираешься поднять Черный камень? Поднять и отнести его на могилу джинна–падишаха?
— Это правда, — ответил охотник.
Удивился старик:
— Ты человек другого племени и хочешь сделать нам то, что мы пытались и… не смогли. Ты знаешь, что тогда мы обретем счастье?