Мифы майя. От жертвоприношений и священного какао до книги «Пополь-Вух» и подземного царства Шибальбы

Ершова Галина Гавриловна

В представлениях майя умерший оказывается в пещере – преисподней, где «высвобождается» его бессмертная душа. Она-то и представлялась в виде «мертвого глаза» или «лика» покойника. Сцена высвобождения души в Мадридском кодексе, с. 34.

Museo de America, Madrid. Fotografia: Joaquin Otero. CER.es , Ministerio de Cultura, Espana

Кнорозов, следуя позиции Штернберга, создавал собственную теорию культурно-исторического развития, где за основу взял эволюцию коммуникации. Мифы и религиозные практики, в его понимании, выступают способами передачи информации. А конечной задачей было то, чтобы коллектив реализовал общую цель. Таким образом, создавалось единое информационное пространство, отражавшее представление

о мире, а также о том, какое место в нем занимают сами носители информации. Чтобы она выглядела убедительно и закреплялась, использовались мнемонические приемы, гипнотические практики и, прежде всего, фасцинация (завораживание) [5] . Особое место Кнорозов отводил личности того, кто генерирует важную информацию и, по всей видимости, составляет мифологические тексты. По его определению, этим занимался «специальный контингент» – шаман, жрец и т. д.

5

По Ю. В. Кнорозову, фасцинация – эффект, который информация может оказать на поведение; «такое действие сигнала, при котором ранее принятая информация полностью или частично стирается».

КОГДА И ЗАЧЕМ ПОЯВЛЯЮТСЯ МИФЫ?

Итак, все упомянутые подходы подводят к интересному и непростому вопросу: о каких временах мы можем говорить, рассуждая о мифах? То есть: когда мы даем «переоценку» актуальности текста и когда он превращается в миф? Ведь очевидно, что речь идет вовсе не о хорошо известном периоде «мифов Древней Греции», которые зазубривались европейцами как обязательная часть образования. И даже не о «индоевропейских истоках» евразийских культурных явлений – к тем автоматически сводят все необъяснимое в качестве истины, не требующей доказательств. Все гораздо древнее, сложнее и на самом деле увлекательнее.

С формальной точки зрения мифы, по сути, – разрозненные тексты, описывающие картину мира, начиная со времен возникновения человеческого сообщества. Постепенно эти сведения о мире и о себе систематизируются, обретая форму религий, которые, особенно на ранних этапах, тоже крайне схожи между собой. Тем не менее в науке обычно отделяют мифы с их разрозненным и на первый взгляд невзаимосвязанным набором сюжетов от более или менее целостных религиозных систем, где присутствует определенная, хотя и очень условная, логика. При этом древние религиозные системы в обязательном порядке включают в себя множество разновременных мифов. Для примера достаточно обратиться к Ветхому Завету, собравшему ближневосточные мифы разных времен и народов, которые кочуют, в свою очередь, от иудейской религии до христианства и ислама.

Истоки мифов и религиозного сознания относятся к мустьерскому периоду [6] , когда только происходило становление человека разумного. Активно развивалась речь – сложная коммуникативная деятельность, с помощью которой оказалось возможным передавать не только сиюминутную конкретику, но и универсальные абстрактные понятия. Рациональный подход к пониманию мифа предполагает, что в каждом отдельном случае коллектив создает собственный комплекс абстрактных понятий и научных знаний, отражающих то, как человек воспринимает мир, вне зависимости от региона обитания. А совпадение таких картин реальности происходит благодаря тому, что наш головной мозг изначально биологически и психически универсален. А ориентируется он на восприятие окружающей среды, выявление закономерностей, позволяющих прогнозировать собственную деятельность, а также на передачу знаний и обучение молодежи.

6

Смирнов Ю. А. Мустьерские погребения Евразии. М., 1991.

Проще говоря, отвечая на вопрос, когда появились мифы, следует отталкиваться от давности в 40–50 тысяч лет – тогда человек активно осваивал земные и водные пространства, у него появилась речь, произошел качественный сдвиг в его мышлении за счет бурного развития левого полушария головного мозга. Благодаря этому он смог систематизировать пространство и время, помнить прошлое и строить планы на будущее.

Первые человеческие коллективы должны были выживать в достаточно сложных природных условиях, а для этого следовало познавать мир и передавать друг другу и новым поколениям накапливающиеся знания и технологии, учиться взаимодействию, ставить общие цели и достигать их. И все эти знания и правила, описывающие мир, передавались в виде рассказов. Текст их должен был воспроизводиться предельно точно, ошибки не допускались. Совсем не случайно в некоторых древних обществах, живших с устной традицией, такая ошибка могла караться даже смертью. От точности текста зависело выживание коллектива – для этого надо было знать законы астрономии, климата, географию, понимать принципы устройства общества.

Собственно, вот почему в разных регионах Земли при возникновении государств и стало появляться письмо. Но, как ни странно, миф продолжал и продолжает существовать в любом обществе и сегодня.

Однако современный человек не всегда может увидеть реальность, скрывающуюся за мифом. Так, например, на Юкатане у современных майя до сих пор есть миф о Летучей Мыши. Точнее сказать, Летучем Мыше, ведь пол млекопитающего в данном случае имел существенное для майя значение. Суть мифа, казалось бы, совсем проста.

Пришел однажды Летучий Мыш к зверям и говорит: «Братья, я такой же, как и вы. Я вскормлен молоком матери, у меня есть причинное место, совсем как у вас. Возьмите меня к себе». На что звери отвечают ему: «О чем ты говоришь! У тебя есть крылья, и ты летаешь ночью! Ты залетаешь в пещеру и поднимаешься в небо. Ты – не наш брат!» Обратился тогда Летучий Мыш к птицам: «Птицы, смотрите, у меня есть крылья, как у вас! Я умею летать, как вы. Я – ваш брат!» На что птицы возразили: «Как ты можешь такое говорить, когда у тебя есть причинное место, как у зверей. Убирайся отсюда! Ты нам никто!» Заплакал тогда совсем грустный Летучий Мыш и повис на гнилой веревке…

На первый взгляд суть истории сводится к некой морали – не стоит пытаться усидеть на двух стульях, а каждому сверчку следует знать свой шесток. Собственно, так этот миф и понимается современными майя. Однако в реальности ему не менее двух тысяч лет, и он не имеет ни малейшего отношения к нормам общинных взаимоотношений. В нем содержится изложение древних астрономических знаний, согласно которым Летучий Мыш – это воплощение тринадцатого зодиакального созвездия, расположенного на полосе Млечного Пути, или «Небесной веревки». Подробно речь об этом пойдет в специальном разделе. Уже пять веков как древняя астрономия майя прочно забыта. Но повествующие об астрономической картине тексты живы до сих пор и продолжают воспроизводиться в общинах майя в качестве своеобразных сказаний. И таких примеров много.

Любопытно, что в свои мифы, явно восходящие к древности, майя иногда вводят условно современных персонажей. Так, в колониальные времена появился каштлан, то есть кастилец (castellano), чужеземец, который совершает глупости, нарушает древние законы и получает наказание. Например, это происходит в другом мифе, где также фигурирует веревка.

Однажды каштлан зашел в пещеру и обнаружил там сундук. Охваченный алчностью, он открывает его и видит в нем длинную веревку, которую, конечно же, желает забрать себе. Он начинает тянуть ее, но та все не кончается и не кончается. Тогда каштлан решает забрать себе хоть часть веревки – он достает острый мачете и пытается отсечь кусок. И тут из разрубленной веревки начинает хлестать кровь, которую невозможно остановить! Каштлан в ужасе бросает все и бежит прочь из пещеры.

Забавно, что рассказчик, современный индеец майя, делает неожиданный вывод: по его мнению, речь здесь о том, что на Юкатане много длинных и прямых, как веревка, шоссе, где машины сбивают людей, и те гибнут, проливая кровь. В реальности же миф излагает совершенно другой сюжет, также связанный с веревкой, но та не символизирует Млечный Путь в качестве астрономического объекта, а воплощает символ прапредков, от которых произошли люди. Млечный Путь в мифологии майя считался Творцом и двойственным прародителем. Причем веревка выступала в качестве символа пуповины, по которой течет и передается потомкам кровь предков. Совершенно очевидно, что этому чрезвычайно древнему мифу, восходящему к археологическим ольмекам, явно не меньше пяти тысяч лет. Кроме того, он был еще и подправлен, но уже после конкисты – чтобы показать, что только глупый чужеземец каштлан может совершить подобное святотатство.

МИФ ИЛИ НАУКА?

Итак, повторимся: сложные, абстрактные понятия излагались через доступную для всех систему образов и символов. Однако ясной она оставалась, лишь когда создавался текст и не слишком долго после. Со временем менялся язык, слова приобретали новые значения, появлялись новые понятия, одни образы уходили в прошлое и возникали другие. Менялись условия жизни и характер деятельности людей, что, конечно же, вносило в тексты свои коррективы. Так, старые описания мироздания постепенно превращались в почти магические заклинания и чаще всего обретали характер маловразумительной или весьма условной истории – то есть переходили в категорию так называемого «мифа». Возникали новые, более современные, тексты, которые также затем утрачивали актуальность. Поэтому «мифы», можно сказать, создаются отчасти непрерывно – даже в современной науке данные постоянно пересматриваются и уточняются, а устаревшие каноны, переходя в разряд утративших актуальность, зачастую начинают именоваться «мифами». Неслучайно уже в XIX в. большинство ученых, таких как Огюст Конт, Герберт Спенсер, Эдвард Тайлор, сходилось во мнении, что философия и наука возникают из мифа.