Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья
Шрифт:
Наш хозяин выразил ту мысль, что было бы хорошо, если бы французские и иностранные студенты, изучающие русский язык, почаще посещали разные эмигрантские лекции и собрания, в особенности литературного характера, так как это несомненно сильно содействовало бы их успехам.
Трэн ответил (беседа шла по-русски; он по-русски говорил превосходно), что вообще-то, конечно, да; но что у французских профессоров есть тут некоторые сомнения и возражения, каковые он нам откровенно и изложил:
– Мы нашим ученикам объясняем, что Достоевский, Толстой, Гоголь, это – вершины русской литературы, писатели мирового значения. А на эмигрантской лекции они очень даже могут услышать, и притом от вроде бы авторитетных людей, что Достоевский был идиот, Гоголь – сумасшедший, а Толстой – лицемер. Вы представляете себе, какая у них в голове тогда образуется путаница?
Я потому не забыл слов этого умного и благожелательного к нам человека, что их верность постоянно чувствовал потом, и теперь нередко чувствую, читая рассуждения всяких знаменитых эмигрантских критиков или участвуя в литературных опорах. Спроси у меня кто примеры – да, кажется, десятки без труда приведу! Вот именно таких суровых, безапелляционных и, в сущности,
Что говорится, ради красного словца не щадили и отца. Ниспровергать Достоевского и Гоголя – это уже стало настолько модно, что постепенно превращается в пошлость прескверного тона. Впрочем, с равным жаром уничтожают и Белинского. А ведь, – оставляя в стороне политическое ослепление его последних лет, – его художественному вкусу и его проницательности можно бы только удивляться.
Пушкина и Лермонтова, слава Богу, как поэтов все же все признают, но как о людях – именно в эмиграции держатся о них до сих пор, как в глухой провинции, много злостных глупостей, уже давным-давно опровергнутых в Советской России.
Не лучше обстоит дело и с оценкой позднейших поэтов, даже самых больших, бесспорно великих: до наших дней не собрались отвести должного места ни Гумилеву, ни Есенину… и сколько бы еще можно тут назвать, и поэтов и прозаиков! В общем, рубим сук, на котором сидим.
Зато, очевидно для того, чтобы показать свою способность мыслить самостоятельно, наши зарубежные специалисты постоянно выдвигают своих кандидатов в ранг гениальных русских поэтов (каждый своего): Иннокентия Анненского, Случевского [67] , Клюева, Хлебникова, Лившица [68] …
Ну, конечно, это так оригинально, так шикарно: ни в грош не ставить Гумилева, но восхищаться Анненским! Посмеиваться над Есениным, но обожать Клюева! О какой необычайно тонкости вкуса это свидетельствует! Как мы умеем эпатировать буржуа!
67
Константин Константинович Случевский (1837–1904) – поэт, писатель, драматург, переводчик. Тайный советник. Служил в Министерстве внутренних дел. Главный редактор газеты «Правительственный вестник».
68
Бенедикт Константингович Лифшиц (1887–1938) – поэт, переводчик. Участник Первой мировой войны. Переводчик и редактор «Всемирной литературы». Арестован и расстрелян как участник «ленинградского писательского дела».
Слов нет, такие откровения эпатируют. Не только они отпугивают наших потенциальных друзей в иностранном мире, как подметил Трэн. Розовый интеллигентный эмигрант тоже о них только плечами пожимает или головой качает; а, впрочем, он уже и удивляться перестал…
Надо ли доказывать, что эти причуды даже и в среде эстетствующих снобов живут не дольше бабочки-однодневки. Что в Россию они никогда не проникнут, и там не утвердятся? Не стоит: оно и так самоочевидно.
Скажем только, что среднему, даже весьма культурному эмигрантскому читателю эти внезапно вспыхивающие попытки переоценки то футуризма, то декадентства, то еще чего, вовсе не нужны и не созвучны. Как выражался Маяковский:
А зачем нам это все?Как собаке – здрасте!«Русская жизнь» (Сан-Франциско), 19 декабря 1973, № 7871, с. 5.
Дискредитаторы
Много лет назад, зайдя однажды к поэту В. Смоленскому, встретил я у него французского слависта профессора Трэна, и присутствовал при таком их разговоре. Хозяин спросил у гостя, почему тот не посылает своих студентов по Школе Восточных языков, для практики, на русские литературные вечера и доклады, тогда частые в Париже; и вот что получил в ответ:
– Мы своим ученикам внушаем, что Л. Толстой и Достоевский – гениальные мастера, стоящие на вершинах художественного творчества; а ведь в кругу русских литераторов они запросто могут услышать, что Толстой был бездарен, а Достоевский – и совсем идиот. Так уж лучше этого избежать…
Грустно, но факт. Подобные изречения в Зарубежии сыпались из уст и лились из-под перьев безответственных снобов, типичным представителем каковых являлся, скажем, Г. Адамович [69] , по загадочным причинам выдвинутый левой прессой на роль великого критика земли эмигрантской; хотя этот насквозь растленный, аморальный эстет никак не делал чести русской нации.
69
Георгий Викторович Адамович (1892–1972) – поэт, литературный критик, переводчик.
Травля на подлинно больших писателей продолжается, впрочем, и поныне. И странно: как вглядишься, словно бы и различаешь в ней некий узор… но он быстро вновь исчезает в путанице хитросплетений.
А все же… Вот Адамович был лютым гонителем Цветаевой (и не мало содействовал ее гибели) и прославился поношениями Достоевского. После Второй мировой стал совпатриотом (помню его безобразное выступление на собрании Союза Писателей, первом, на какое я попал, избранный в Союз по рекомендации Мельгунова и Гуля [70] ). Потом, перекрасившись, долго служил кумиром либерального сектора Зарубежья. И теперь, посмертно, «Русская Мысль» и «Новое Русское Слово» из него стараются сделать классика, авторитет, прямо-таки некоего святого от литературы! Зловещая тень его продолжает реять над нами…
70
Роман Борисович Гуль (1896–1986) – писатель, журналист. Родился в семье нотариуса. Окончил Московскую 3-ю школу прапорщиков, служил в действующей армии. Участвовал в Ледяном походе генерала Корнилова. С 1920 жил в Берлине, работал секретарем
Цветаеву довели до возврата в СССР; Шмелев и Сургучев [71] (крупнейшие русские писатели эмиграции) умерли париями, хлебнув жестоких преследований и оскорблений. Куда менее даровитый, по любому счету, Зайцев пожал максимум лавров в меру своих скромных способностей (но он в молодости был революционером, а правым – никогда в жизни).
Кого, однако, развенчивают? Из классиков, – Достоевского и Гоголя (специалисты по их истреблению: Адамович, Набоков, Синявский [72] , Карлинский [73] ; не считая мелочи). Ну да их не любят и большевики; только те действуют хитрее: пытаются их объявлять своими. Лобовые атаки на Пушкина (Адамович, Набоков, Синявский, Слоним [74] , Шаховская [75] ) кончились пшиком: не по рту кусок клеветникам!
71
Илья Дмитриевич Сургучев (1881–1956) – писатель, драматург, журналист. Окончил духовное училище, Ставропольскую духовную семинарию, а потом факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета. Был одним из организаторов журналов «Ставропольский сатирикон» и «Сверчок». В 1912 в сборнике «Знание» (№ 39) вышла повесть «Губернатор», имевшая большой успех. В 1913 в Александринском театре Петербурга была поставлена первая пьеса «Торговый дом». Следующая пьеса, «Осенние скрипки», была поставлена в Московском Художественном театре. После революции участник Белого движения. Заведующий одного из отделений «Осведомительного агентства» («Осваг») Добровольческой армии. С 1920 в эмиграции, жил в Константинополе, затем в Праге, где был одним из организаторов русского театра. В 1924 переехал в Париж. Печатался в газете, а затем журнале «Возрождение». С 1930 в составе редакции «Возрождения» вел отдел прозы и очерка. Сотрудничал с журналами «Зарницы» (София), «Златоцвет» (Берлин), «Грани» (Франкфурт-на-Майне), «Жар-птица» (Берлин, Париж), «Русская мысль» (София), газетами «Огни» (Прага), «Новое слово» (Берлин), «Парижский вестник» (Париж), «Перезвоны» (Рига) и др. В Париже издал сборник «Эмигрантские рассказы» (1927), роман «Ротонда» (1952), повесть «Детство императора Николая II» (1953). Основал парижский «Театр без занавеса» (1943–1944). Рассказы и пьесы переведены на иностранные языки, пьесы ставились во Франции, Германии, скандинавских странах. В Голливуде было снято два фильма: в 1935 «The man who broke the bank at Monte Carlo» («Человек, который сорвал банк в Монте-Карло») по мотивам пьесы «Игра», и в 1949 «If this be sin» (оригинальное название «This dangerous age» – «Этот опасный возраст») по мотивам пьесы «Осенние скрипки».
72
Андрей Донатович Синявский (литературный псевдоним Абрам Терц; 1925–1997) – писатель, литературовед, критик. Диссидент. С 1973 жил во Франции.
73
Семен Аркадьевич Карлинский (1924–2009) – литературовед-славист. Профессор кафедры славянских языков и литературы Калифорнийского университета в Беркли.
74
Марк Львович Слоним (1894–1976) – писатель, публицист, литературовед, переводчик, журналист, политический деятель (эсер). В эмиграции жил в Берлине, Праге, Париже. Редактировал журнал «Социалист-революционер». Руководитель литературного объединения «Кочевье» (1928–1938). С 1941 жил в США. Преподавал русскую литературу в колледже Сары Лоуренс в Нью-Йорке.
75
Зинаида Алексеевна Шаховская (1906–2001) – писательница, журналистка. Жила в Париже. Главный редактор газеты «Русская мысль» (1968–1978). Кавалер ордена Почетного легиона, офицер Ордена Искусств и литературы.
Во всю кипят наскоки на Есенина (Карлинский, Шаховская) и на Цветаеву (Иваск [76] , Хенкин [77] ), а также на Гумилева. Против первых двух (как уже пробовали и против Гоголя) выдвигается обвинение в противоестественных пороках; методами самыми что ни на есть грубыми и недобросовестными: путем лжеистолкования вполне невинных мест в их письмах и стихах, изображения их дружеских отношений с мужчинами и женщинами в качестве лесбианских и гомосексуальных связей. Гумилеву покамест этого не приписывают (но подождем; еще придумают!), но елико возможно подмарывают (например, Бахрах [78] ).
76
Юрий Петрович Иваск (1907–1986), поэт, литературный критик. После Второй мировой войны жил в Германии, затем в США, преподавал русскую литературу, был профессором Массачусетского университета (Амхерст).
77
Кирилл Викторович Хенкин (1916–2008) – писатель, журналист, переводчик. Сотрудник НКВД. Участник войны в Испании. В начале 1970-х участвовал в диссидентском движении. В 1973 эмигрировал в Израиль. Работал нештатным корреспондентом радио «Свобода» в Израиле, а затем, после перезда в Мюнхен, в Германии.
78
Александр Васильевич Бахрах (1902–1985) – писатель, литературовед. С 1920 в эмиграции. Жил в Варшаве, а затем в Париже. Публиковался в газетах и журналах русской эмиграции, работал на радио «Свобода».