Мифы, предания, сказки хантов и манси
Шрифт:
А волчище отвечает:
— Да не плюхнусь!
Наконец согласился ворон.
Покатился волчище да и плюхнулся в воду. Закричал:
— Братишка! Братишка! Вытащи меня!
А ворон ему:
— Нет уж, не вытащу!
А волчище опять:
— Братишка! Братишка! Вытащи меня! Хороший табун мышей тебе пригоню.
А ворон и: на этот раз отвечает:
— Не вытащу же!
Опять просит волчище ворона:
— Братишка! Братишка! Вытащи меня! Хороший табун евражек тебе подарю!
А ворон все свое:
— Не вытащу!
Опять
— Братишка! Ну вытащи же! Ну, хочешь кашу с воткнутой ложкой дам?!
Вот тут-то ворон даже задрожал от радости:
— Ой! Да что же ты раньше-то не сказал? Зря ведь мерз в холодной воде!
Вытащил ворон волка. Выжал воду с его шерсти. А волчище и говорит:
— Вот здорово я тебя обманул!
Рассердился ворон:
— Ни за что теперь не поверю тебе!
А волчище спрашивает ворона:
— Ты сейчас куда летишь?
Ворон отвечает:
— Прямо туда, где светает.
Потом тоже волка спрашивает:
— А ты в какую сторону?
Волк ответил:
— Прямо туда, где темнеет.
И разошлись с тех пор в разные стороны. Конец.
111. Мать-песец и ворон
Рассказал в 1956 г. житель сел. Аккани Чукотского р-на Ныпэтэчин, 20 лет; зап. и пер. П. Я. Скорик. Публикуется впервые.
Давно-давно жили мать-песец и ворон. Однажды мать-песец вышла из дому. И вот побежала к морю. Увидела половинку рыбы наваги. Тут подошел к ней ворон и говорит:
— Давай-ка я сделаю тебе вьюк!
И положил ей в котомку камень. Отправилась она домой. Приходит и говорит дочкам:
— А ну-ка, выньте ношу!
Дочери, которые в пологе были, отвечают:
— Опять мамочка что-то принесла!
Развязали дети котомку — а там камень. Воскликнула мать:
— Ой, ведь это ворон созорничал! А ну-ка, дайте одежду!
Дали ей одежду, оделась и вышла. Сказала:
— Куда же пойти?
В обратную сторону от дома побежала. Вдруг видит — туша нерпочки. А ворон опять тут как тут. Подошел и говорит:
— Давай-ка поспи немного, а я разделаю нерпу! А как кончу, сразу же разбужу.
Спит мать-песец. А ворон в это время мясо к себе домой таскает. Когда перенес все мясо, положил к ней в котомку два камня и стал будить:
— Проснись, закончил я разделывать нерпу. Теперь можешь домой идти! Ну и поработал я!
Приходит мать-песец домой. Воскликнули дочери:
— Опять мамочка что-то принесла!
Мать сказала дочкам:
— Ну-ка, выньте мясо!
Развязали дочки котомку — а там всего лишь два камня. Сказали об этом матери.
Мать рассердилась:
— Глаза у вас никудышные!
Дочери говорят:
— А ну-ка, посмотри! Вот — одни камни.
Мать воскликнула:
— Вот ведь это опять ворон надо мной посмеялся! Ну-ка, где моя одежда, дайте-ка мне!
Вышла и говорит:
— Куда же на этот раз пойти?
И вот еще дальше от дома побежала. Бежит, вдруг тушу оленя видит.
— Где же вы, чем заняты?
Говорит им:
— Вот теперь-то у нас много еды. Я пока в полог полезу, отдохну, а вы пищу готовьте. Одни пусть мясо варят, другие мозг из костей достают!
И еще сказала мать:
— Если ворон придет, угостите его, но только суньте в костный мозг иголку. А потом меня разбудите.
Действительно, пришел ворон. Угостили его костным мозгом. Что ж, съел ворон, сказал:
— Спасибо вам!
Разбудили дочери мать. Ворон сказал ей:
— Вот бы пожениться нам! — Да и подавился.
Вышла хозяйка из полога. Спрашивает:
— Что с тобой?
Но ворон уже ничего не слышал. Умер. Конец.
СКАЗКИ И МИФЫ КЕРЕКОВ
112. Мальчик с луком
Рассказал в 1964 г. житель сел. Хатырка Анадырского р-на Тэвлалкот, 24 года; зап. и пер. П. Я. Скорик.
Опубл.: Ск. нар: Сев., стр. 449;
В этом героическом сказании использован распространенный в чукотском и азиатско-эскимосском фольклоре сюжет о бородатом силаче-насильнике Якуни, которого ослепляет стрелами чукотский (или эскимосский) мальчик. В данном случае сказка дается в керекской адаптации, особенно зачин, где говорится об оленьих кереках, которых враги убивали, угоняли в плен, превращали в пастухов, а стада их присваивали. Как и в чукотских героических сказаниях, здесь отражается борьба между племенами за обладание оленьими стадами. В повествовании отсутствуют элементы фантастики, но ведется оно в эпически приподнятом стиле.
Именем Якуни, или Якуннин, чукчи, азиатские эскимосы и юкагиры в преданиях о чукотско-русских столкновениях XVIII в. называли майора Павлуцкого, командовавшего отрядом казаков и убитого чукчами 21 марта 1747 г. (см. Богораз, 1900, стр. 93, прим. 1 к № 15).
Говорят, давно это было, очень давно. В то время керекского народа было еще много. Кереки оленными были. И вот стали появляться на керекской земле враги. Промчатся вдруг на быстрых оленях, мужчин поубивают, женщин и детей с собой увезут, оленей угонят. Керекские женщины у них всякую домашнюю работу выполняли, а мальчики при табунах пастухами были.
Вот так и случилось однажды. Ехали на оленьей упряжке керек с женой и маленьким сыном. Мальчику два года было. Отец луком вооружен. И мальчик тоже с луком. Раньше мальчик только начнет ходить, отец ему сейчас же лучок сделает, чтобы упражнялся в стрельбе.
Вот так и ехали втроем: мужчина с женой и сынишкой.
Вдруг жена воскликнула:
— Ой, что это там?
Муж оглянулся. Видит: следом за ними как бы вихрь снега мчится. Потом появилась оленья упряжка. Быстро настигать стала.