Миг бесконечности. Том 1
Шрифт:
— Темный баклажан, металлик. Мне он тоже нравится. Кто такая Жоржсанд? — захлопнув за ней дверь, завел он двигатель.
— Наш главный редактор. Удивительная женщина.
— Расскажи о ней. Я люблю, когда мне что-то рассказывают по дороге, — подбодрил он. — Например, почему ее зовут Жоржсанд?
— Потому что Евгения Александровна, — пожала плечами Катя. — Никто не помнит, кто назвал ее так первым. Возможно, Потюня.
— Кто такой Потюня? — вырулив с парковки, продолжил «допрос» Ладышев.
— Вениамин Потюня. Наш
— Молоток мужик! — присвистнул Вадим. — И как он управляется со всей этой оравой?
— Вообще-то, он утверждает, что на данный момент живет один, на съемной квартире, — улыбнулась Катя. — Верится с трудом.
— Не может без женской ласки?
— Не знаю. По-моему, это женщины без него не могут. Он у нас добрый: всех любит, со всеми живет, всех детей признает, от всех со временем уходит. И при этом совершенно искренне считает себя счастливым.
— Почему?
— Гордится, что выполнил и даже перевыполнил наиглавнейшую функцию передаточного звена следующим поколениям.
«А вот я эту функцию игнорирую, — подумал Ладышев. — С точки зрения эволюции — неправильно. А ведь верное определение — передаточное звено. Есть информация, которую передашь только с генами. Но ведь детей надо родить, иоспитать, вырастить, чтобы эта информация пополнилась и передалась дальше… Н-да, задачка. Осталось только подыскать мать для реализации функции передаточного звена».
— Подъезжаем, — предупредил он Катю и взглянул на часы: — Двадцать минут на сборы хватит?
— Я постараюсь. Может быть, чаю с дороги?
— Нет, спасибо. Я подожду в машине, сделаю несколько звонков. Да оставь ты это! — с улыбкой ухватился он за пакет. — Как я понимаю, все, что в нем находится, теперь принадлежит мне?
— Ну, почти.
— Тогда вперед и с песней! За вещами! — проводив Катю взглядом до подъезда, Вадим набрал номер матери. — Мама, здравствуй! Да, прилетел, уже в Минске. Все в порядке, привез твои любимые конфеты. Как себя чувствуешь? Конечно, заеду! Минут через сорок.
«Такое чувство, что вся моя жизнь кратна двадцати минутам», — дав отбой, отстраненно подумал он и взглянул на часы: из отпущенного Кате времени прошла только четверть. Пальцы тут же стали набирать следующий телефонный номер…
— …А где живет твоя мама? — поинтересовалась Катя, когда они выехали со двора.
— На Пулихова.
— А ты?
— На Сторожевской.
— Давно?
— Почти пять лет. До этого обитал на Заславской, снимал квартиру. Я отделился от родителей за год до смерти отца.
— Хотелось самостоятельности?
«И этого тоже, — подумал он про себя. — Хотя причина все-таки в другом. Вернее — в другой».
— А кому не хочется? Собрал вещи и переехал. Удачный вариант подвернулся: друг отправился на стажировку за границу. А когда он вернулся,
— Три недели назад познакомились, и вот с бухты-барахты я еду с тобой к твоему другу… Зачем еду, для чего еду? Неправильно это.
— А ты меньше думай об условностях. Научись дышать свободой. Ты теперь, вроде, свободная женщина.
— Свободная женщина — понятие относительное… — задумчиво пробормотала она и объяснила: — Неудобно. Никого из гостей не знаю.
— Это тоже условность. Мы приходим в мир, вообще никого не зная. И ничего, живем. Тем более странно слышать такое от журналистки: вы ведь постоянно знакомитесь с новыми людьми.
— Знакомимся. Но чаще по делу — если есть информационный повод. А здесь…
— Не дрейфь! — ободрил Вадим. — Кроме меня, там ты встретишь еще одно знакомое лицо. Виделись у Михалыча. Попробуй угадать, кто. Даю наводку: его фамилия Заяц, — лукаво улыбнулся он и загадочно добавил: — Учти, фамилия не всегда соответствует внешности.
Катя задумалась. У Михалыча она тогда со многими познакомилась. Кто-то подошел и представился сам, о ком-то она узнала из разговоров.
Обладая профессиональной памятью на лица и события, вскоре она достаточно точно смогла воспроизвести в голове картинку трехнедельной давности. Итак, с Вадимом были двое… Один — невысокий, квадратный, в очках, с большой круглой лысиной. Вроде партнер по бизнесу. Второй — двухметровый гигант с оттопыренными ушами и раскосыми глазами.
Кто из них? На Зайца больше похож тот, что в очках… Стоп! Когда случайно в разговоре она назвала Вадима «ветеринаром», гигант рассмеялся и передал привет от второго ветеринара… Из этого следует… Из этого следует, что он тоже доктор!
— Заяц… — задумчиво произнесла Катя. — Мне кажется, следует идти от противного. Насколько помнится, один из твоих приятелей был под стать тебе. Значит, это и есть Заяц.
— Вот это логика! Не ожидал, — искренне удивился Вадим. — Высший бал! И что, вот так вот запросто вычислила?
— Была еще одна зацепка, — польщенная похвалой, решила открыться она. — Он тоже представился ветеринаром, а ты сказал, что едем к однокурснику. Значит, он и есть.
— Я начинаю тебя бояться, — покосился на Катю Ладышев. — Ай да молодца! Андрей Заяц. Ну просто о-о-о-чень большой Заяц! — расхохотался он. — Мы втроем на курсе дружили: Саня — мелкокостный, росточка невысокого, я — большой и пухлый, как воздушный шарик, и Андрюха — худой, дохлый, под два метра ростом! Да еще лопоухий! Самый натуральный заяц! Мы еще шутили, что с его комплекцией только в анестезиологи и идти: на стульчике отсиживаться, чтобы не упасть. Это с годами мы изменились: я слегка отощал, а ребята, наоборот, заматерели. Санька и «мозоль» успел отрастить. Но именно у Андрюхи сегодня день рождения.