Миг бесконечности. Том 1
Шрифт:
— Хорошо, Вадим Сергеевич, — кивнул Поляченко. — Одного не пойму: как вы в это дело ввязались? Не ожидал, честное слово.
— Сам от себя не ожидал. Все, завтра созвонимся, — протянул он руку начальнику отдела безопасности. — Еще раз спасибо.
— Да не за что. Служба такая, — пожал плечами Андрей Леонидович, проводив глазами «Range Rover» шефа…
…В понедельник Проскурина появилась в офисе ровно в половине девятого: насколько она была наслышана, директор всегда приезжал одним из первых, порой задолго до официального
— Приболел, — пояснил охранник. — Появился ни свет ни заря, забрал какие-то документы и уехал домой. Вам дано указание с ним связаться. Можете из приемной позвонить. Зина опаздывает, но там открыто.
В приемной никого не было. Подойдя к директорской двери, Катя нажала ручку: закрыто. Ключи она вернула Вадиму еще в субботу. В душе росло беспокойство: неужели так серьезно разболелся после поездки в Крыжовку? Наверняка после парилки застудился, когда обливался ледяной водой!
Не раздеваясь, она присела за стол секретаря и набрала номер Ладышева.
— Доброе утро, Вадим Сергеевич. Что случилось? Вы заболели? Как вы себя чувствуете?
— Утро доброе, Екатерина Александровна. Подстыл немного, — сухо и натянуто ответил тот. — Ничего серьезного.
— Это хорошо. Вернее, плохо, что приболели… — растерявшись от таких ноток в его голосе, путано проговорила она.
«Значит, сильно его вчера обидела. До сих пор не может отойти», — решила она.
Впору было заплакать. Сама плохо спала прошлой ночью: сначала отослала ему отчет по электронке, затем долго ворочалась, прокручивала в памяти последний разговор в машине, винила себя за то, что повысила голос, вовремя не извинилась. Незаметно задремав, она проснулась в жуткую рань, да так и не смогла снова уснуть: вспоминались Крыжовка, веселая компания, сам Вадим — такой непредсказуемый в своем отношении и к ней, и к событиям, которые их объединяли.
В какой-то момент Катя вдруг остро почувствовала, что хочет его снова увидеть и услышать, торопилась, почти бежала к офисному зданию. И вот незадача…
— Я хотела еще раз поблагодарить тебя… — собралась она с духом, — то есть… вас за выходные, за поездку к вашим друзьям. И извиниться, — виновато добавила она. — За то, что не сдержалась. Только настроение испортила и вам, и себе. Ты… вы не имеете никакого отношения к моим семейным проблемам.
— Хорошо, — голос Ладышева стал мягче: он не ожидал извинений. — Ваши отношения с родными меня действительно не должны касаться. По большому счету, вчера мы оба были неправы, так что я тоже готов принести вам свои извинения.
— Ну что вы! Вам не следует извиняться… А как мои труды? Вы успели их оценить? — не удержалась она от вопроса.
— Только что закончил просматривать… Мало. Ожидал большего, — разочарованно ответил он.
— То есть?
— Для принятия важного решения мне недостаточно информации общего характера, — уклончиво ответил Ладышев. — Мне нужны цифры, а цифры, как я убедился, вам никто не дал.
— Не дали, — согласилась Катя и добавила: — Даже несмотря на то, что многие
— Этого я не сделал бы даже по рекомендации, — усмехнулся он. — Тем более что, судя по вопросам, явно кто-то метит в конкуренты.
— Именно это их насторожило! Даже спросили пару раз: «Вы желаете открыть медицинский центр?» Что же вы хотите открыть, Вадим Сергеевич? Салон красоты или медицинский центр? — игриво поинтересовалась она.
— Ни то, ни другое… В общем, я, видимо, поспешил со своим предложением…
— Другими словами, вы мной недовольны и лишаете меня возможности завершить начатое дело, — после небольшой паузы вслух заключила Катя.
Настроение тут же померкло. Все напрасно. Его не устраивает не только проделанная ею работа, но… и она сама. Крыжовка и повышенное внимание к ее персоне — лишь мимолетный порыв души.
— Скорее, я был неправ изначально, взявшись за эту тему, — попытался смягчить ситуацию Ладышев. — В Москве — другие деньги, и люди готовы их платить за эксклюзивные процедуры.
Не решаясь продолжить, он снова замолчал.
— За что? Объясните, за что там готовы платить большие деньги? Возможно, если конкретизируется тема, люди станут более откровенны.
— Сомневаюсь.
— Жаль, что вы мне не доверяете… Отчасти я с вами согласна и вас понимаю, — проглотив ком обиды, произнесла она как можно спокойнее. — Но я всю ночь думала и, кажется, знаю, как можно добыть недостающую информацию.
— И как? — скептически спросил он.
— Могу я пока оставить вопрос без ответа? Пусть это будет моей тайной. Думаю, за пару недель управлюсь. Когда получится, доложу. Хотите вы того или нет.
— Хочу или нет… Хорошо, хочу и буду ждать информации.
— Только не торопите меня. Кстати, хотела спросить: в вашем офисе у меня есть рабочее место? Или мне не стоит здесь больше появляться? Ваш кабинет закрыт.
Наступила неловкая пауза.
— Я позвоню в технический отдел. Инженеры редко сидят на месте, чаще в разъездах. Так что, если вы не против мужской компании, то с завтрашнего дня — welcome.
— В таком случае могу я сегодня заняться своими делами?
— Ради Бога… Кстати, давно собирался спросить: как у вас с английским?
— Не очень, — смущенно призналась Катя.
— Ясно, понял. Как говорится, читаю со словарем, — насмешливо произнес он. — Извините, у меня параллельный звонок. До свидания, — неожиданно быстро и холодно попрощался он.
— До свидания, — обескураженно ответила Катя.
«Словно машина с заложенной программой: никаких эмоций. Невозможно понять, когда же он — настоящий? В субботу и воскресенье — один человек, сегодня — другой. Неужели я так сильно задела его самолюбие?»
— Доброе утро, Екатерина Александровна! — прервала ее грустные умозаключения ворвавшаяся в кабинет Зиночка. — То дождь, то снег, хуже нету! Скорее бы уж зима! — затараторила она, стряхивая снег с мехового воротника дубленки. — Хотите кофе?