Миг бесконечности. Том 2
Шрифт:
— Ну, тогда этот твой… как его… полуолигарх, во! — не растерялся он.
— Этот пока терпит, — согласилась Катя.
— Ну скажи наконец, кто он? — снова заканючил Веня. — Эх, не доверяешь, — разочарованно вздохнул он. — Вот и дружи с тобой. Ну хоть как его зовут?
— Хорошо. Его зовут Вадим. Вадим Сергеевич.
— А фамилия?
— А фамилия — секрет.
— Понятно…
— Что такое?
— Судя по тому, с какой нежностью ты произнесла его имя, я пролетаю, как фанера, — театрально опечалился он. — А вдруг я только и мечтал о тебе все эти годы?
— Ой, Венечка! На моей памяти о ком ты только не мечтал! — расхохоталась Катя. — Только, ты же знаешь, твой вариант отношений — поматросил, родил детей и бросил — не
Из практически пустой редакции Катя вышла в восьмом часу. Настроение было приподнятое: ей быстро удалось влиться в работу! Две заметки пошли в завтрашний номер, на ближайшие дни продуман план. Как же ей нравится такой ритм и как же она по нему соскучилась! Она любит свою профессию, своих коллег. Так разве может она пропустить день рождения кого-то из них? Нет, конечно. Ну опоздает немного. Все равно за рулем, не пьет.
К тому же Вадим советовал не хандрить. У него самого сегодня вечером намечается поход в ресторан — этакая встреча без галстуков с партнерами по бизнесу.
При мысли о Ладышеве по телу пробежала сладкая волна, на сердце потеплело, в душе всколыхнулась грусть. Полдня не прошло, как расстались, а она уже успела так соскучиться, как не скучала по Проскурину за все прожитые годы! Что это? Неужели любовь, которая приходит лишь раз в жизни? Может, именно о ней пыталась предупредить мама, когда навещала в снах? Чтобы не испугалась, не упустила?
Если так, то и Генка, и Виталик были простой влюбленностью, прелюдией к настоящему чувству. Ведь разница в отношениях колоссальная: стоит ей только подумать о Вадиме, как каждая клеточка наполняется таким счастьем, такой нежностью, что впору заплакать от переизбытка эмоций. Не говоря уж о том, что с ней творится, когда он рядом. Она даже стихотворение об этом сегодня написала:
Обними меня крепче, Отогрей мою душу. Мы — одни в целом мире, Позабудь все и слушай: Я давно не любила… И вначале решила, Что придумала сказку — Этим часто грешила. И давно не мечтала — Все плыла по теченью. Твой загадочный образ Словно следовал тенью: Был то дальше, то ближе… Лишь сейчас осознала То, что строки о счастье Я тебе посвящала! Жизнь наполнилась смыслом, Настоящим, не мнимым. Я его отыскала В нежном слове «любимый»…«Только вот как изменить отношение Вадима к профессии журналиста? — Катя завела двигатель и вздохнула. — А ведь я забыла его предупредить, что моя командировка займет два дня, — внезапно вспомнила она и тут же расстроилась. — Вечером, когда позвонит, надо обязательно об этом сказать. Не забыть бы…»
…Народу в кафе собралось немало: коллеги, Ленькины друзья. К великому удивлению среди, гостей оказались двое ребят, которые работали в «Интермедсервисе». С Майковым их связывали пять лет учебы в радиотехе и два года веселой жизни в общежитии. И Катя, и они искренне обрадовались встрече: поболтали, вспомнили день рождения шефа, соревнование по боулингу.
Веселье меж тем набирало обороты, гремела ритмичная танцевальная музыка, каждый отрывался как мог. Одной Кате становилось все грустнее, и с каждой минутой росло желание убежать домой. Но как это сделать, не привлекая внимания? Ведь все привыкли, что она — заводила
«Так грустно… До слез, — ей стало совсем невмоготу. — И Вадим не звонит… — Катя снова глянула на телефон и тут же постаралась найти оправдание любимому: — Значит, не может. Занят, деловые переговоры, деловой ужин… Все понимаю, а не могу с собой совладать. Плакать хочется, а приходится улыбаться. Хоть бы не разреветься вот так, на ровном месте. Да еще на глазах у всех. То-то удивятся! Бросятся успокаивать, расспрашивать… Но как им объяснить, что иногда хочется в три ручья плакать просто так, оттого что внутри стало тесно от переполнившей душу нежности? Это не я, а нежность тоскует, грустит, рвется на поиски того, кому хочет принадлежать. Но он далеко, и мне ничего не остается, как скучать… Все, надо уходить», — оглянулась она.
Увы, виновник торжества стоял прямо у выхода и принимал поздравления от припозднившихся гостей.
«Нежность… Неплохо получилось, а главное — точно. Надо бы записать, — подумала Катя и потянула к себе висевшую на спинке стула сумочку. — Ручка есть, бумаги — нет, даже записную книжку не взяла. Разве что на этом?» — зацепилась она взглядом за острые белоснежные края салфетки.
«Нежность тоскует, грустит, рвется на поиски того, кому хочет принадлежать», — быстро набросала она.
Грянувший у входа залп смеха заставил отвлечься. Вскинув голову, она непроизвольно засмеялась, так как одной улыбки было бы мало. На голове у Майкова красовался очередной подарок — шляпа в виде головы страуса, которая удачно сочеталась с его долговязой фигурой, на попе — хвост из перьев, на ногах — красного цвета резиновые ласты. Ну вылитый страус!
«Тоска… Смех… Сквозь слезы», — параллельно складывалась в голове следующая цепочка.
Внезапно ее будто пронзило горячей волной. На душе потеплело, стало светло, как днем.
«Подумал обо мне, — поняла она, улыбнулась и вернулась к записям: — Слава Богу! Где же ты был, мой родной, так долго? Я, кажется, постепенно схожу с ума. Сидеть за праздничным столом и разговаривать с тобой без тебя? Разговаривать в измерении, которое придумала я сама. Мы с тобой… Как захватывающе звучит „мы“… Наших слов никто, кроме нас, не слышит. Как и не видит тебя. А ведь ты рядом, я чувствую твое дыхание, твое тепло и, как дитя, радуюсь, что только я обладаю исключительным правом слышать твой негромкий голос. Тембр, напоминающий журчание ручья. Хотя нет… Так падают капли дождя… И твой голос цвета нежного, теплого дождя…» — снова улыбнулась она и потянулась к пачке с сигаретами.
«Щелкнула зажигалка… Мужчина напротив принял в свой адрес предназначенную тебе улыбку и галантно дал прикурить. Глупый… Не понимает… А мы с тобой смотрим в глаза друг другу. Ты улыбаешься… Немного загадочно, чуть виновато. Не стоит, милый. Я знаю, ты улетел по делам, и мне надо к этому привыкать. Как бы нам того ни хотелось, увы, я не всегда смогу тебя сопровождать… Слышишь, как все смеются? Они думают, что я вместе с ними, а я ведь с тобой… И ты сейчас не с теми, кто тебя окружает, а со мной. У тебя в руках стакан с виски, я улавливаю аромат твоей сигары. Ты не любишь сигары, но надо поддержать компанию. Кстати, мне тоже не нравятся сигары. Но я люблю тебя, а значит, в этот момент я люблю и их аромат, витающий над твоим столиком. Тебе, наверное, пора возвращаться? Иди, не буду тебя задерживать. Я могу лишь посмотреть тебе вслед и поблагодарить, что вспомнил обо мне, что пришел и побыл со мной рядом. Я буду ждать тебя. Я готова ждать всю жизнь… Позвони, если получится…»