Миг столкновения
Шрифт:
Мы с Наоми раскрываем рты, каждый – в свою защиту. Сайлас жестом велит молчать:
– Да перестаньте, оба! Джонас, ты несправедлив к Наоми. Нельзя же ей бросить колледж.
Наоми торжествует, но Сайлас на этом не останавливается:
– А ты, Наоми, не имеешь права принимать решения в одностороннем порядке только потому, что ты – самая старшая. Джонас прав. Лично я рад любому гостю, который умеет рассмешить Лию.
Наоми готова меня взглядом испепелить.
– Отлично.
– Отлично.
От этого слова у меня челюсти сводит. Мы возвращаемся в дом, тащим содовую –
Тайком от Виви вручаю Исааку тарелку с едой. Пусть отнесет маме. Исаак без единого слова исчезает на лестнице. Мы так каждый вечер делаем, даром что мама редко когда притрагивается к ужину. Она спускается в кухню в самое неподходящее для еды время, ищет сладенькое или остренькое. Если сталкивается с кем-нибудь из нас – пугается, как воровка, которую на месте преступления застукали.
– Ой! Чуть не забыла!
Виви срывается с места, когда все как раз садятся за стол. Я уже все блюда расставил; не представляю, что она там чуть не забыла.
– Шипучка! Джонас, найдутся в доме маленькие стаканчики?
– Найдутся.
Достаю из серванта миниатюрные бокалы для шампанского, кажется, еще бабушкины. Раздается хлопок – это Виви откупорила бутылку. Она разливает шампанское по бокальчикам.
Это праздник, которого еще пять минут назад не было.
Раздав бокальчики, Виви усаживается на скамью рядом с Лией. Я устраиваюсь между Исааком и Бекой. Сайлас и Наоми как старшие занимают стулья на торцах стола.
Виви поднимает бокальчик.
– Большущее спасибо, что пригласили меня в гости.
У меня нет ни братьев, ни сестер, и мне очень приятно хотя бы один вечер побыть членом семьи Дэниэлс.
Вот уже полгода каждый житель Верона-ков думает: «Хорошо, что я не Дэниэлс». Неведение Виви – просто отдушина. Пока Виви у нас в гостях, можно отдохнуть от нашей новой траурной жизни. Можно свободно дышать в доме, где воздух – спертый от горя.
– И отдельное спасибо Джонасу за ужин. Такой красотищи я уже очень давно не видела. Клянусь Человеком на Луне, если на вкус еда хотя бы вполовину так же хороша, как на вид, я поселюсь у вас под дверью и мяуканьем буду умолять об остатках ужина.
Виви подмигивает Исааку. У него щеки краснеют под очечной оправой.
– Ну, за всех вас!
Виви поднимает бокал, чокается со всеми. У Лии такой вид, будто ее в Страну чудес на чаепитие с Алисой пригласили. Бека пристально смотрит Виви в лицо, в глазах – священный трепет.
– Тебе мама разрешает красить губы такой помадой?
Господи! Убейте меня. Кто-нибудь. Кто угодно. Чтобы это прекратилось. Чтобы не видеть и не слышать, как моя сестра цепляется к внешнему виду Виви. И к моральным качествам ее родителей.
Виви улыбается. Ее рот становится похож на ломтик яблока сорта ред делишес.
– Моя мама – художница. Она сама с красками имеет дело и поэтому совсем не против, чтобы я тоже что-нибудь раскрасила. Например, губы.
– Классно, – выдыхает Бека.
– Боже Всемогущий! – выдает Виви, проглотив первый кусочек. – Я такого салата в жизни не пробовала. Честное слово. Из чего он сделан? Наверно, из небесной манны?
– Что такое манна? – Лия хмурится над пиалой. – Сыр тошнотный.
– Лия! – шипит Наоми. – Нельзя так говорить, тем более за столом.
Виви только смеется.
– Манна – это пища, которую едят в раю. А пахучий сыр – это деликатес. Сама поймешь, когда подрастешь. Пока что поверь мне на слово. Однажды ты будешь есть такой салат и думать: боже мой, да ведь тут без магии не обошлось!
Я откашливаюсь.
– Тут не обошлось без латука, горгонзолы, ореха пекана в медовой глазури и груш. И без масла со сливовым уксусом.
– Джонас всегда сам готовит заправку, – вмешивается Бека.
Вот не ожидал, что она будет мною хвастаться. Спасибо тебе, Бека. Продолжаю объяснения:
– Вообще-то это осенний салат. Потому что…
– Ой, только не это! – Бека нарочито стонет, взглядывает на Виви. – Вот подняла тему на свою голову. Теперь его не остановишь. Весь ужин будем про еду слушать.
Да, рано я обрадовался.
Виви начинает рассказывать, как однажды случайно отведала мяса броненосца. Вызывает общий хохот. Даже Наоми хочется смеяться. В смысле, она не смеется – она от края пиццы по кусочку отламывает и яростно работает челюстями. Но я-то вижу: ей хочется смеяться. Просто она решила быть брюзгой и ни за что не передумает.
Смотрю в лица сидящих за столом, взгляд движется по часовой стрелке. В кухне стало теплее, почти исчезло ощущение пустоты. Виви поддразнивает Сайласа с Исааком; последний просто ошалел от счастья. Виви отвешивает комплименты Беке и расспрашивает Наоми о стажировке. Мои братья и сестры уже сконцентрировались на Виви, попали в ее орбиту. Ну и я, конечно, тоже. Я просто глаз от нее не могу отвести.
– Джонас, ты, наверно, телепат! – выдает Виви при появлении десерта. – Откуда ты узнал, что черешни – это мое все? Нет, серьезно. Из всех ягод и фруктов я больше всего люблю черешни. Я на них просто помешана. Уже несколько недель ем и остановиться не могу.
– Мы с Джонасом тоже помешаны! – говорит Лия. – Все лето черешни едим, но это не страшно, потому что мы косточки выплевываем.
Сайлас ловит мой взгляд. Ему и не снилось, что Лия настолько шейку из своей скорлупы вытянет.
После ужина Виви объявляет, что побудет еще, пораскрашивает картинки вместе с Лией. Я убираю со стола, мне помогают Сайлас и Исаак. Бека усаживается на диван, делает вид, что увлечена чтением, а сама косится на Виви, словно та – мифическое существо, единорог, например. Мои руки погружают тарелки в теплую мыльную воду, а взгляд то и дело устремляется в гостиную. Виви лежит на животе, с увлечением орудует в раскраске Лии. Лия пристроилась рядом. Они болтают ногами, и мой взгляд скользит по ногам Виви – от ярко-алых ногтей и выше, по щиколоткам, к минималистским шортам. Внезапно Виви смеется над какой-то фразочкой Лии. Смех громкий и счастливый, от него у Виви даже овал лица меняется. Роняю нож в раковину.