Мигель и Марисол
Шрифт:
Мигель посмотрел в синее небо с парой облаков по краю и вдруг понял, что единственная безопасная мишень для не потери стрелы – это синее небо. Только вот стрелять вертикально вверх или навесом дядя Сережа их еще не учил.
Мигель долго приноравливался, собака даже встала в стойку. Хотя это была явно не охотничья собака. «Странно» – подумал Мигель. Тетива была максимально натянута и стрела полетела в небо. Тоненькая стрела в ясное синее небо. Она просто растворилась в нем. Однако собака подняла уши вместо взгляда вверх, опустила морду и закрыла глаза. «Она слушает!» – понял Мигель. Мгновение еще и пес рванулся за дуб. Он бежал быстро и уверенно. Мигель за ним. Собака сбавила ход и начала принюхиваться. Стрела была
Лопата лежала в сарае. Положив стрелу в колчан (собака не сошла с места), он вонзил лезвие в землю и начал рыть. Железо ударилось во что-то жесткое довольно быстро. Пот лил в три ручья, азарт грел кровь. За полчаса огромная крышка сверхмассивного сундука была отрыта полностью. Вместе с отверстием для ключа. Собака сидела рядом и смотрела больше на человека. Похоже ей все было ясно. Однако Мигель даже не заметил усталости, не заметил сорванных в кров ладоней. Он упал на колени и заглянул в замочную скважину. «Да-с. Большой ключ. Где?» Попытка поддеть лопатой стальной сейф размером с карету была заведомо бесполезна. «Интересно, как это сюда притащили? Тут нужна такая подвода, которая по тропе нашей не пройдет. Где же ключ?» Собака смотрела пристально и почти в упор. Мигель застыл на ее взгляде и вдруг в его мыслях возникла ясность. «Там был не только пакет!»
Но дупла не было видно при этом освещении никак. Скамейка и лестница были принесены. Но прежде был взят лук. Мигель вернулся на место первого выстрела и повторил все. Стрела щелкнула и ее оперение завибрировало из дупла. «Интересные тут дела происходят» – подумал Мигель и выстроил пирамиду. Рука полезла вниз и почти сразу вытащила тяжелый металлический предмет.
Замок поддался и руки потянули крышку вверх. Однако, вес крышки не оставлял никаких шансов. «Действительно сейф» – пронеслось у Мигеля. Он вставил лопату в щель, и используя ее как рычаг приподнял верх сантиметра на два, наступил на конец лопаты и вставил в щель камень. Приоткрытая крышка очертилась черной полосой тени, в которую тут же заглянул один глаз. Потом другой. Что-то там было. Но света не хватало. Тогда пальцы проверили надежность камня и полезли внутрь. За толстенной стенкой кончики пальцев нащупали что-то прохладное и довольно скользкое и как могли загребли на себя. Из-под крышки выпало 5 мелких предметов. Три золотые монеты и два камня. Один прозрачный и один зеленоватый. Мигель сел на землю. Собака смотрела очень спокойно, но ее мысли были слишком глубоки для Мигеля в данный момент. Он сунул камни обратно, выковырял еще четыре монетки и положил их в карман. Странным образом он не испытал ни малейшей радости от находки. Огорчения тоже. Но наличие денег в кармане, давало большей осмысленности построению планов. Особенно в отношении города. Он встал и наткнулся на собаку. Проход был закрыт.
Мигель понял почти сразу. Еще час ушел на ликвидацию следов раскопок и маскировку всего места переносом на него стога, который имелся на краю поляны. Потом они пошли домой.
Он зашел в комнату девочки в волнительном желании поделиться с ней всей этой безумной историей. Но все эмоции развеялись мгновенно. Девочка сидела на стуле со шкатулкой на полу и картиной-рисунком в руках. То, как она смотрела на него, заставило забыть и про сундук, и про золото. Он сел рядом и взглянул на изображение – «Неужели!» Но так не хотелось анализа, не хотелось сравнений, выводов. Пусть это будут прекрасные хозяева дома. А кто же еще?
Все это было на много сильнее, чем тонны золота.
Они сидели и смотрели на двух молодых людей на
Они не стали делать предположений. Их просто очень поразили эти две фигуры на фоне сияющего неба.
– Что случилось? – сказала Марисол, переведя взгляд на него.
Он достал все монеты и показал их.
Ты нашел клад?
– Я нашел не клад. Я нашел все золото полушария в одной коробке.
Марисол подвигала монеты пальцем, подняла взгляд и тихо ровно сказала:
– Новые, большие, золотые. С царем и гербом. Одинаковые. Сколько и там?
– Тонны. Десять тонн.
– Это казна, Мигель. – сказала девочка.
Мигель думал не об очевидной разумности этого тезиса, ни о том, что ему это не пришло в голову. Он думал о девочке Марисол. И все его нежность и мужественность собрались в фокус и смотрели на это лицо.
– Стрела?
– Да. Что мы тут делаем?
– Мы что-то тут делаем, Мигель.
– Пора в город.
Марисол смотрела, и в этом взгляде был и стресс потерь, и ужас непонятного, и угроза нависшей опасности, и маленькая девочка с собакой, и совсем не маленькая девочка с грустью и пониманием, что еще все только начинается. И это лишь вступление. И кто-то еще.
Город
Марисол одела ботинки из шкафа. Было страшно. Собака смотрела по-особенному. Как может смотреть собака? Собака смотрела так, что было понятно, что приключения первого дня могут показаться цветочками.
«Это не мои деньги» – Сказал Мигель собаке. – «Мне надо вернуть их в казну”. Он вытащил их из кармана, посмотрел на пса и увидел, что дело не в этом. Череда умозаключений вспыхнула в его голове. Марисол стояла рядом и смотрела на плывущее облако.
– Ты знаешь, где казна – сказала она просто и повернулась к нему. Мигель вернулся и выложил деньги на стол под плошку. Совать их под крышку было слишком долго в данных условиях.
Тропа обозначилась не сразу, но вход нащупывался при подходе к лесу за полянкой. Они шли молча. Мох был повсюду, и на камнях, и на земле. Кусты голубики и брусники были увешаны и просто ломились от ягод. «Почему мы не заметили этого раньше» – промелькнуло у каждого.
Собака осталась дома.
Вид всей дороги с колоссальной громадой черного замка на горизонте, зеленью леса без полян и крыш слева и красноватыми рваным скалистым простором справа с разбросанным внизу городом поразил их. Ни одного путника, ни одной птицы, ни одного домика вдоль дороги.
Кровь стучала в висках, что-то мешало им идти вниз по дороге, чувство странной уязвимости не покидало их. Они шли молча и с каждым разом все быстрее. Идти вниз было не так сложно. Только они шли не по дороге. Они шли вдоль кромки леса, перепрыгивая через ветки да камни, кочки да ложбинки с мхом. Хотя мох был менее удобным для ходьбы, человек на дороге был бы слишком заметен.
Город не был мертвым. Он жил своей жизнью. И это было видно еще до входа в него. Дети бегали по переулкам, люди ходили по лавкам да по лоткам. Их было очень мало. Но город не был пустым. Их никто не заметил. Стражи не было. Никого на воротах не было.
Пахнуло мостовой, чуть мусором, чуть дымом, чуть известкой. Пахнуло выпечкой и пряностями. Недалеко от ворот были лотки малюсенького рынка. Овощи, выпечка, подальше мясо и утварь. Продавцы трое болтали у лотка с утварью, а ближе женщина в огромном платке с бахромой на плечах выбирала булочки и слушала рассказ продавщицы о чем-то очень важном, что можно забыть через секунду.