Михаэлла и Демон чужой мечты
Шрифт:
– С наступлением темноты пойдем в селение. Мне надо разобраться с ведьмой.
Прозвучало зловеще. Настолько, что по коже рассыпалась морозная дрожь.
– Как разобраться? Зачем?! – всполошилась я.
– Да не трясись ты, просто поговорить, – уточнил он. – Она не для себя тот ритуал проводила. Хочу выяснить для кого и убедиться, что ведьма не повторит попытку.
Вполне логичное желание. Я выдохнула и медленно кивнула:
– Хорошо, пойдем. – На самом деле вопрос и так был решенным, но мне важно было оставить хотя бы мизерную иллюзию того, что
Тавиш это понял, глянул на меня почти с сочувствием и отпускать едких замечаний не стал. Потом и вовсе спросил неожиданное:
– А у тебя остались какие-нибудь важные дела?
Я замялась. В голову разом пришло столько всего и ничего конкретного. В смысле, ничего, что имело бы значение по-настоящему.
– Разобраться с Ффруа? – подсказал Тавиш.
– Разобраться… – эхом повторила я, ощущая странную пустоту в голове.
– Не волнуйся, это я беру на себя, – вызвался мой странный заступник. – Что они от тебя хотели? Почему заперли в камере?
И тут словно щелкнуло что-то. Как тогда, когда я оттолкнула Тавиша и бросилась бежать. Страхи ушли, прихватив с собой глупые запреты. Я четко осознала, чего именно хочу, и, пока настрой не ушел, поспешила сообщить об этом сообщнику:
– Не с ними. Меня оболгали. Оказалось, что от мамы остался хороший дом, а управляющий это утаил и пятнадцать лет присваивал арендную плату, – слова лились и лились, и так складно получалось, так уверенно, что я сама себя не узнавала.
Отстраненно отметила, что к завтрашнему утру на моей совести может появиться еще нечто, за что придется выпрашивать прощения у покровителей. Но совесть промолчала. За эти злосчастные штаны почему-то было стыднее, чем за планируемую справедливость.
– Хорошо, наведаемся и к нему, – кивнул наколдованный, дослушав до конца. – Одевайся, пора выдвигаться.
Глава 4
Штаны были ужасны. Они плотно обтягивали ноги, непривычно льнули к коже, смущали и жутко раздражали. И даже светло-зеленая туника, прикрывшая почти весь зад, не спасала моего мнения о собственном облике.
Ниже падать уже, кажется, некуда!
– Ну долго еще? – раз, наверное, в десятый послышался из-за двери нетерпеливый окрик. – Михаэлла, ты там что, записной красавицей заделалась?
Дособиралась. Тавиш начал злиться. Он со мной терпелив и деликатен, насколько вообще на это способен, но и у его выдержки есть предел, и сейчас этот предел, кажется, наступил. А значит, пора завязывать со смущением и выходить. Ну кто меня увидит в лесу? Да и темно уже, может, и в селении никто не встретится. Или не узнает во всем этом.
Вещи были хорошие, но непривычные.
И ходить в них наверняка жутко неудобно…
– Иду, – печально вздохнула я, пока он дверь не высадил.
Руки быстро обернули шаль таким образом, чтобы она скрывала большую часть лица. В ней было не так жарко, как в моем платке, и намного удобнее. Хоть в чем-то наколдованный угадал.
Стыд-то какой, мне покупал вещи мужчина! Даже белье!
На ворованные
Но как я ни пыталась раззадорить ее соответствующими мыслями, совесть мирно спала и просыпаться не торопилась. Больше того, в тайном уголке души поселилось что-то сродни предвкушению.
– Быстрее, – рыкнул Тавиш, отчетливо скрежеща зубами. – Только не забудь ничего, мы сюда больше не вернемся.
Эти слова подействовали лучше плетки. Я молниеносно сунула ноги в свои туфли, казавшиеся в сравнении с новой одеждой слишком грубыми и массивными, подхватила зеленый плащик, сумку и высунулась из дома.
– В Черном Лесу останемся? Уже можно? – Вспыхнувшая надежда заставила сердце забиться сильнее.
– В город уедем, – огорошил меня наколдованный, перехватывая сумку.
Странным его создала ведьма. Для него украсть или убить – что мне почесаться. Кажется, он не испытывает страха или мук совести. Но при этом всегда сам носит тяжелую сумку, подхватывает, если я поскальзываюсь, придерживает за руку в опасных местах. Опять же, вызвался разобраться с Ритхелем, хотя лично ему это не надо.
Словно две противоположности, склеенные воедино. Для чего можно было использовать кого-то с такими качествами?
– Мне не надо в город! – Я даже отпрянула.
– Еще как надо, – зловеще усмехнулся мужчина, ловко поймал меня за руку и буквально выволок из нашего временного убежища.
По коже прогулялся холодок нехорошего предчувствия.
– Зачем? – спросила, с трудом подстраиваясь к его шагу.
– Тебя и так разыскивают, а после этой ночи у местной стражи появится несколько поводов прилагать к этому больше усердия, – сообщил Тавиш.
Только меня? Вот как знала, что в итоге окажусь единственной крайней.
Но это не напугало. В местной страже служило всего четыре человека: двое бывших вояк, которых еще лет десять назад отправили домой из-за возраста, дежурили днем, и дюжие сыновья кузнеца – ночью. Я их всю жизнь знала, и хоть друзьями или приятелями мы не были, представить, что они сделают мне что-то плохое, не могла. В крайнем случае, объясню, как все было.
– Твоя мордашка висит на новостном столбе, – словно подслушав мои мысли, поспешил развенчать всяческие надежды на благоприятный исход дела спутник. – И должен заметить, там она выглядит раз в пять страшнее, чем на самом деле. Похоже, у рисовавшего на тебя зуб. А знаешь, в чем тебя обвиняют?
Я мотнула головой, не определившись, как еще реагировать.
– Перечислю по порядку. – Тавиш, видимо, получал удовольствие, запугивая меня. – Нападение на Джереми Ффруа и его сестру, убийство телохранителя Ффруа. Кражи из нескольких домов в селении. Сглаз коровы какой-то Авриты и сглаз дочки купца… не то Ослова, не то Мулова, уж прости, не запомнил, вследствие чего она никак замуж выйти не может, а ей уже сорок один. Черная магия и запрещенные ритуалы. И да, самое главное! В том, что ежегодно с болот какая-то зараза приходит. В связи с последним тебе же отвечать и за всех от нее умерших. Ну как списочек? Впечатляет?