Мика и Альфред
Шрифт:
— Ладно тебе, ниспровергатель хренов, — сказал Мика. — Чего уж так — всех под одну гребенку?…
— Я ведь его и такого паршивца люблю, Микочка! — так же томно произнесла Пусси и повисла на шее у Альфреда.
— Надеюсь… — уже размягченно проговорил Альфред.
— А то, что ты обещал дать мне в глаз…
— Он же шутил, Пусси! — быстро сказал Мика. — Просто неудачная шутка. Я бы даже сказал — излишне хамоватый юмор.
— Я оценила всю меру юмора этого обещания и теперь буду постоянно начеку… — промурлыкала Пусси
— Подожди, — сказал Альфред и спросил у Мики: — А мы разве сегодня не будем летать? А то я все время проскакиваю момент «выравнивания» и из-за этого не могу уловить оптимальное количество Оборотов двигателя при посадке…
— Почитай Ассена Джорданова, Альфредик. Там есть несколько очень толковых советов по поводу этой ситуации.
— Мика, побойся Бога! Книга написана шестьдесят два года тому назад!
— Законы аэродинамики вечны во все времена, Альфред. Не ленись, почитай. А полетаем завтра. Сегодня я себя неважно чувствую…
… Во время всего утреннего разговора с Гурамом, с Альфредом и Пусси Мику не покидало тревожное состояние, порожденное усталостью, ночными кошмарами, ожиданием прилета тридцати семей русских интеллигентнейших стариков, ради которых Мика перешагнул через барьер КРАЙНЕГО СЛУЧАЯ, который сам возвел для себя много лет назад, когда понял, какое чудовищное оружие оказалось в его полном распоряжении!
А тут еще этот дурацкий, пугающий сон с черными могилами…
Поэтому, как только Мика остался один в мастерской, он тут же взял в руки сотовый телефон спутниковой связи и набрал петербургский номер Степана. Словно хотел убедиться, что сон есть сон, а явь — это ЯВЬ.
На третьем гудке щелкнуло соединение, и сквозь потрескивания и эфирные разряды голос Степана произнес:
— Слушаю.
— Степушка! — обрадовался Мика. — Степка, сукин ты кот, как же я рад тебя слышать!..
— Мишаня! Дружочек ты мой… Небось задницу греешь на своем островке? А у нас тут холода собачьи, деревья уже голые… Старики-то твои приехали?
— Нет еще, Степаша… Что там может быть? Не знаешь?…
— Да ни хрена! Все договорено вроде бы… Наверное, где-то подзастряло, как всегда, в нашем постоянном предвыборном борделе…
— Почему тебя так плохо слышно, Степа?
— Так ты в машине меня поймал! Отсюда и слышимость херовая — броня как-никак!.. Вот едем с шефом по приморскому шоссе тремя тачками. Сейчас как раз Солнечное проезжаем… Помнишь, у меня тут дача была от фирмы?
Только Мика хотел было ответить Степану: «Конечно же, помню!..», как вдруг услышал в трубке ровную и длинную автоматную очередь, а потом три оглушительных взрыва, скрежет металла…
— Степа-а-а-а!!! — в ужасе закричал Мика Поляков с очень маленького островка в теплом
А в ответ услышал с шоссе, вьющегося вдоль берега холодного Финского залива, страшный, надрывный кашель Степана, пытающегося перекричать автоматные очереди:
— Мишенька… Убили меня, Мишаня… Убили!..
Еще две секунды захлебывающегося кашля погибающего Степана, треск взрыва, и…
…будто не было вот только что разговора с Живым Человеком, со старым запьянцовским приятелем тех самых щенячьих лет, когда один после университета служил комсомолу, а второй после армии ходил в студентах…
— А-а-а-а!! — страшно закричал Мика Поляков и что было силы шарахнул онемевшую телефонную трубку об стену.
Брызнули осколки пластмассы в разные стороны…
— Ой… ой… ой… — тихо простонал Мика, обхватил седую голову еще сильными, жилистыми руками и лег на пол лицом вниз…
… Это неправда, что бронированный «Мерседес-600», стоимостью в полмиллиона немецких марок, может от чего-нибудь уберечь…
Может, от лука со стрелами… Или от какого-нибудь паршивенького пистолетика…
А когда по нему лупят бронебойными из «мухи» или даже из обычного подствольного гранатомета — нет в этом «мерседесе» никакого спасения. Выброшенные на ветер деньги…
При таком серьезном, можно сказать, правительственном «заказе» никто никогда в живых не остается!..
Спустя два дня Мика в сандалиях, джинсах и рубашке с короткими рукавами закинул большую дорожную сумку и куртку в кабину «бич-бонанзы» и спросил у Альфреда:
— Повтори мне, пожалуйста, еще раз наш зарегистрированный воздушный позывной. Как ты вчера говорил?…
— Микас-Айленд-приват. Может быть, мне полететь с тобой?
— Нет. Не нужно. Я попрошу, чтобы «бонанзу» перегнали сюда — тебе останется только оплатить перегон и отправить пилота обратно на Крит. Ты знаешь, из каких денег… Пару дней проболтаюсь в Ираклионе, попытаюсь привести в порядок все банковские дела, а потом смотаюсь на недельку куда-нибудь отдохнуть. Мне нужно немножечко побыть одному. Ты хорошо запомнил коды наших кредитных карточек?
— Да. Они у меня есть в компьютере, в зашифрованном состоянии. Ты взял с собой телефон?
— Да. Ту самую «нокию». Звони мне. И поцелуй Пусси.
— Хорошо, Мика. И ты мне звони.
— Ты помнишь, где лежит твой паспорт?
— Помню… — Альфред вдруг почувствовал, что еще минута-другая, и он разрыдается.
— Теперь он тебе может понадобиться, — усмехнулся Мика.
— Я это знаю, — тихо ответил Альфред.
Мика легко влез в кабину «бич-бонанзы», пристегнулся ремнями и, прежде чем закрыть за собой дверь, подозвал Альфреда поближе к себе.
Альфред подошел вплотную к фюзеляжу. Мика высунулся из кабины, нагнулся, как маленького погладил его по голове и сказал: