Микадо. Император из будущего
Шрифт:
Ходзуми дернул повод и поскакал прочь от визжащей кучи камней и людей. Вслед за ним, бросив копья и мечи, побежали китайцы и корейцы. Но как только обезумевшая толпа, в которую превратились пираты, добралась до поворота, навстречу раздался оружейный залп линии аркебузиров, выстроившихся поперек дороги. Принц криками и ударами меча попытался заставить трусов перестроиться и атаковать жидкую линию стрелков, но все было бесполезно. Бывшие крестьяне и рыбаки бросали на землю оставшуюся амуницию и садились на корточки, закрывая руками голову. С полсотни бывших пиратов, не попавших под камнепад, сгруппировались вокруг Ходзуми и попытались прорваться по обочине. Сын вана вытащил цуруги — прямой обоюдоострый меч китайского образца — и дал шпоры жеребцу. Туча громко заржал и рванул вперед.
Наперерез отряду пиратов выскочили конные самураи в сиреневых доспехах, а во главе них скакал сам даймё с рогами на красном шлеме и маской в
Очень скоро Ходзуми стало не до руководства боем. Прорубив себе дорогу, на него буквально вылетел даймё. Принц развернул коня боком и попытался достать японца длинным выпадом. Увы, китайский меч оказался короче тати, и выпад был легко отбит. Еще несколько неудачных атак, после которых руку сводило от боли, — и вот демон в красном шлеме прижал свою лошадь вплотную к Туче. Клинки также оказались скрещенными. Тогда Ходзуми бросил поводья и выхватил из-за пояса фамильный кинжал. Укол левой рукой в шею даймё успевает отбить металлическим наручем — и обратным движением просто, без затей бьет стальным кулаком в незащищенную голову принца. Окружающий мир взрывается вспышкой, начинает быстро-быстро вращаться, Ходзуми роняет меч и кинжал и падает с лошади на землю.
Глава 8
ЭПИДЕМИЯ
Третьего дня сотня стояла во второй линии охранения, отчего было дозволено готовить пищу и разводить костры. В девятом часу пополудни на огни костров вышел странный японец. Весь в черном, дергался и шипел. Есаулом Петровым оный японец был ударен в ухо, отчего вскорости помер.
Как известно, хорошие дороги — это признак цивилизации. Но иногда для цивилизации благо и плохие дороги. Так и получилось в моем случае. Набег пиратов застал клан, что называется, со спущенными штанами. Десятитысячная армия, возглавляемая сыном и отцом Абэ, громит даймё Морикиё из дома Асина на севере. Еще два войска под командованием Танэды Цурумаки и Таро Ямады действуют против кланов Такэда и Уэсуги на западе. Моя палочка-выручалочка, фельдмаршал Сатоми Симодзумо Хиро вместе с пятьюдесятью тысячами самураев сторожит Центральную Японию и столицу Киото. А что же на востоке? Полицейские силы в городах да небольшие замковые гарнизоны, эффективные разве что против банд разбойников. И когда мне ночью сообщают, что враги высадились на полуострове, взяли деревушку Ава и двигаются к Тибе, только присутствие девушки в постели удержало меня от панических телодвижений. Взгляд Нуэко был преисполнен такой веры в меня, что мозги невольно начали думать в нужную сторону.
Хорошо, войск нет, а что есть? Пушки? Нет артиллеристов. Аркебузы? Стрелков кот наплакал. Зато есть порох, и его много. Можно сделать мины. А еще лучше фугасы! Я попросил дать мне карту и через пять минут нашел то, что нужно. Две Сестры. Название практически одинаковых скал по пути в замок.
— Срочно седлать лошадей! — Я был готов прыгнуть в седло голым.
Мы успели буквально впритык. Если бы не темнота, дождь и отсутствие нормальных дорог, вако были бы под стенами Тибы уже через сутки после высадки. Пока враги десантировались да продирались сквозь заросли акации, украшающие прибрежный пейзаж, воины-псы с помощью веревок забрались на скалы, подняли бочонки с порохом и заложили две мины. Я боялся, что огненное зелье может отсыреть или пороховая дорожка к мине не вспыхнет, но все прошло штатно. Два мощных взрыва, гигантский камнепад, похоронивший под собой б ольшую часть войска, паника… Все, что осталось сделать замковой сотне, — это добить островки сопротивления и согнать пленных, которых оказалось неожиданно много, на один из уединенных пляжей полуострова. Для меня тоже нашлась работенка — я схватился лицом к лицу с принцем Ходзуми. Он продемонстрировал все, что мог, однако ни хитрые финты, ни ориентация на китайское оружие и доспехи не прибавили ему очков в нашей схватке.
Я опасался, что оставшиеся в деревне Ава пираты сожгут верфь, но, как только до засады добрались первые беглецы, вако спешно начали грузиться в шлюпки и галеры. Нам достался весь обоз с припасами и некоторое количество брошенных судов, в основном малой осадки. Но главная головная боль — это тысяча с лишним корейцев и китайцев, которых мы захватили в плен. Пока они все послушно сидели на корточках на пляже, проблем не было.
За дополнительными войсками я тут же послал, а занятие пленным придумал, к моему удивлению, один из полусотников — бывший р онин Мики Хиратэ. Тот самый, на чьем судебном разбирательстве я негласно поприсутствовал после взятия Эдо. Надо сказать, что Мики все-таки расплатился со мной за долг в четверть коку и вообще показал себя надежным, инициативным командиром. Так вот Хиратэ предложил силами китайцев и корейцев делать дороги! Да-да, те самые кровеносные жилы государства. Пусть пираты отработают свой набег трудом на благо Японии. Центральному острову давно пора заиметь хорошие дороги. Начать можно с полуострова Босо — благо он обзавелся новой каменоломней. Для начала хватит камня из устроенного обвала. В дальнейшем можно взорвать правую Сестру, которая дала трещину.
Шестеренки в моей голове сразу защелкали. Нужны землемеры, камнетесы, повозки для транспортировки плит. Дороги надо обязательно строить по римскому образцу. Сначала насыпь с водоотводными канавами по бокам. На насыпь кладутся необработанные каменные блоки со щелями для дренажа — это фундамент. Сверху фундамента — щебень или песок. И наконец, ровные плиты из песчаника или гранита. Обязательно сопутствующие сооружения. Дорожные указатели, мильные камни с указанием расстояния до столицы, харчевни и гостиницы, почтовые станции и заставы по типу тех, которые сейчас есть на тракте Токайдо. Решено! Начинаем масштабное дорожное строительство. И пусть в Японии крайне трудно прокладывать тракты, особенно в горной пересеченной местности (нужно рубить тоннели, укреплять склоны от оползней), — другого способа занять пленных я не вижу. Хватит отрубать головы поверженным врагам. Их головы, а также руки и спины еще могут послужить стране. И разумеется, главным на этот проект я назначил Мики Хиратэ. Инициатива наказуема!
Увы, тема с головами не закончилась так быстро, как этого хотелось бы. По возвращении в Тибу меня ждал курьер. Молодой самурай привез из Киото сумку с корреспонденцией и лакированный ящик со странным сладковато-гнилостным запахом. Уединившись в кабинете, я отложил письма в сторону и первым делом открыл ящик. Лучше бы я этого не делал. Насаженная на колышек и обсыпанная солью, на меня таращилась голова плешивого старика. Его глаза были открыты, изо рта вывалился почерневший язык. Я тут же отбросил эту мерзость прочь, но потом, собравшись с силами, все-таки водрузил ларец обратно на стол. Рядом с головой была вложена бумажка с иероглифами. Я развернул ее и прочитал: «Морикиё Асина».
Совсем недавно я вспоминал об этом даймё, объявившем войну моему почившему тестю, и вот Морикиё, вернее, его часть, самая важная часть, у меня на столе. Порывшись в сумке с корреспонденцией, я нашел сопроводительное письмо Хотты Абэ. Мой вассал, глава школы воинов-псов, сообщал мне, что кампания против клана Асина закончена. Войска разгромлены в двух сражениях, взяты штурмом три замка, даймё и его дети убиты. В подтверждение смерти Морикиё генерал посылает мне его голову, срубленную во время церемонии сэппуку. Абэ считает Морикиё «хара-но курой хито» — «человеком с черным животом». Другими словами, очень плохой личностью, недостойной перерождения. Глава семьи перед падением замка лично удавил своих четверых детей и зарезал жену и наложниц. После чего вспорол себе живот.
Я позвонил в колокольчик и приказал слугам принести чаю. Подумав, добавил в заказ саке. А еще через пару минут попросил заменить саке на спирт, гнать который из браги недавно научился Хаяси. Еще в прошлом году я подсказал ученому идею перегонного куба, состоящего из испарительной емкости и конденсатора-охладителя, которые соединены между собой наклонным патрубком. С помощью костра брага в кубе нагревается. Образовавшийся пар по патрубку попадает в конденсатор, где происходит его охлаждение. Полученный дистиллят стекает в приемную емкость, и на выходе мы имеем этанол, или винный спирт. Конечно, это был не чистый этанол, а, что называется, спирт-сырец, другими словами — самогон. Для получения чистого продукта нужна ректификационная колонна со сложной системой патрубков, регуляторов отбора фракций, термометром, наконец. А с ним у нас вышел затык. Для жидкостных термометров требуется тот самый чистый спирт, которого нет, либо ртуть, которую все никак не могут достать торговцы по моему заказу. Хаяси попытался сделать термоскоп Галилея из стеклянных шариков и трубки с водой. К сожалению, уровень воды в трубке зависел не только от температуры, но и от атмосферного давления, что не позволяло точно судить о тепловом состоянии вещества или жидкости. Впрочем, самогон у Хаяси получался отменный, а последние партии, которые он наловчился чистить от примесей угольными фильтрами, так и вообще выходили замечательными. А это то, что сейчас мне нужно!