Микромемуары мудрого майора
Шрифт:
– Слухай, братуха, анекдот в тему, – сказал Андрей, закидывая в речку блесну спиннинга.
«-Я люблю рыбалку, – сказал Русский. – Раннее утро, тишина, поплавок еле колышется… Красота… Мне результат не важен: будет улов или нет. Мне рыба на фиг не нужна, мне главное – процесс…
– А я люблю охоту, – сказал Хохол. – Раннее утро, я с собакой иду вдоль берега реки среди камышей… Приближаюсь к стае уток… Бац, бац!! Настреляю я дичи или нет, мне не важно. Добыча эта мне на фиг не нужна, мне главное – процесс…
– А у меня восемнадцать детей, – сказал Цыган. – Мне они на фиг не нужны, мне главное – процесс…»
Братья
Причалив к берегу, они обнаружили компанию молодёжи в возрасте 18-20 лет. Большинство из них Митяю были знакомы, поэтому братья поздоровались с ними. Пацаны распивали прозрачную жидкость из пластиковых стаканчиков, предложили и Андрею с Митяем. Взяв стаканчик и соленый огурчик, Андрей стал слушать сбивчивый тост одного из новых знакомых.
– ть, … я тебе говорю – хрень, а не водка у Сычихи. Вода голимая, -доказывал собеседнику рыжий парень, не обращая внимание на тост.
– Да ты гонишь! Вот она, попробуй! – оппонент зарождающегося спора налил рыжему в стаканчик прозрачную жидкость.
– За знакомство! – Андрей произнес тост сам, не дожидаясь речи других. Жидкость обожгла пищевод и маленькой лавой устремилась в желудок. Неприятных ощущений во рту и желудке не возникло. «Не палёнка, уже хорошо», – подумал он.
– И точно, нормальная водка, – удивился рыжий, вытирая рот рукавом. – А бутылка такая же. Я специально оставил, чтоб Сычихе предъявить.
С этими словами, рыжий вынул из кармана куртки почти пустую бутылку «Белочка с лимоном».
– Дай-ка, посмотрю, – Андрей протянул руку, и рыжий передал ему бутылку. Догадка Андрея подтвердилась: на дне бутылки была оставлена чёрная точка от маркера, свидетельствующая о том, что Андрей «со товарищи» уже проделывали с бутылкой старый фокус. На бутылке, из которой Андрей выпил, точки не оказалось
– А вы знаете, кто привозит Сычихе водку? – спросил Андрей у пацанов.
– На позапрошлой неделе Газель была с городскими номерами, – сказал второй парень, и даже вспомнил номер.
«Точно, на этой Газели мы и привозили водку в прокурорский гараж», – вспомнил цифры Андрей. – «Видимо, Уман договорился с водителем Газели, и привёз водку родственнице на продажу».
– А какой номер дома у Сычихи? – поинтересовался Андрей у ребят. Они вспомнили и назвали номер дома. «Странно. Машина Умана стоит через один дом от дома Сычихи. Конспирируется, что ли? – думал он, удивляясь несовпадению нумерации.
– А «одиннадцатая» к кому приехала? Серебристая такая, на литых дисках. – добывал информацию Андрей.
– Да пёс его знает. В этом доме, вроде, и не живет никто. Мы не видели, кто приехал. – Сказал рыжий парень. Кивками, компания подтвердила слова рыжего
– А фамилию «Умановский» не слыхали? – допытывался Андрей.
– Да, у Сычихи, говорят, девичья фамилия такая была. – вспомнил один парень.
– На «одиннадцатой» ездит некто Умановский из города. На Газели с водителем должен был быть и он. Кто видел пассажира Газели? – спросил Андрей компанию.
– Я видел. Мужик незнакомый в сером костюме и при галстуке. Упитанный такой, как буржуй, – сказал парень лет восемнадцати, картавя букву «р».
– Слушай, Колян… Сделаем так: ты сгоняешь к «одиннадцатой», пнёшь
– Возьми мою «толстовку», у неё капюшон большой, и она камуфлированная. В траве будешь, как кузнечик, – смеясь сказал краснолицый парень, передавая Коляну верхнюю одежду, и забирая у него красный свитер. Колян надел «толстовку» и убежал. Андрей и Митяй выпили ещё по пятьдесят грамм, и собрались было в баню, как прибежал Колян.
– Тот мужик, сто пудов. Выбежал из дома Сычихи в трусах и майке, но я всё равно его узнал. Точно, он нам воду и впаривает.
– Пацаны, только без фанатизма. Морду ему не бейте, он мужик проблемный. Ему вас посадить – как два пальца об асфальт, – Предостерёг Андрей ребят от необдуманных действий. Попрощавшись с компанией (открывших уже бутылку «Адмиралъ»), Андрей и Митяй пошли в баню.
****
Воскресным утром поспать хотелось подольше, но бабушка разбудила их в половине восьмого и сказала, что надо сходить в магазин за хлебом. Свежий привезут к девяти утра, надо занять очередь, пока не разобрали. Попутно наказала купить ещё сахара, стирального порошка и ещё кое-чего по мелочи. Идти пешком не хотелось, поэтому братья сели на велосипеды. У магазина сидела на корточках вчерашняя компания в полном составе. Хлеба они не ждали, просто нечего было делать. А у магазина можно было «стрельнуть сигу» у приезжих «дачников».
– Здорово, пацаны! Бездельничаете? – поздоровался с ними Митяй. Андрей тоже поздоровался и зашёл в магазин
****
Алексей Александрович Умановский проснулся в 7.40 ч воскресенья в хорошем расположении духа. Торговля у тёти Ани шла неплохо, и он задумался, не поднять ли цену за бутылку на пару рублей. Качество-то – отличное, не то, что у конкурентов. Но у деревенских денег нет, и даже несколько рублей имеет значение. «Ладно, пусть будет как есть. Сегодня надо пораньше в город уехать, отчёт надо для «Областной» подготовить», – думал Умановский, одеваясь и выходя на улицу. Но вышел он не из калитки ворот дома тёти Ани. Чтобы не привлекать внимание местных к её дому, машину он поставил у заброшенного, но ещё не развалившегося дома, пройти к которому можно было, обойдя огород с задней части и выйдя по тропинке между участками, где полынь выросла выше человеческого роста. Так он делал всё время, когда изредка приезжал к тёте, но вчера вдруг сработала сигнализация на машине, и он не стал терять времени, и выбежал прямо из дома тёти. Возле машины он никого не обнаружил, и решил, что это собака ткнулась о бампер или птица села на капот.
Так как дом, у которого он оставил машину, был заброшен, траву перед домом никто не выкашивал, она и выросла почти на полметра. Он собрался съездить в магазин, так как тёте надо было купить мешок сахара, муки, масла подсолнечного… в общем, целый список. Умановский сел за руль, запустил двигатель и стал сдавать задним ходом, как вдруг услышал четыре громких хлопка, слившихся в единый звук, и громкое шипение. Машина стала качаться, как на волнах, и оседать вниз. «Колесо, что ли пробил?» – подумал он.