Микромемуары мудрого майора
Шрифт:
На предложение Сергея Николаича, организовать засаду на пути расхитителей железнодорожных деревянных шпал, Рыбкин ответил категорическим отказом («Знаю я ваши засады!»), так как понимал, что выезд на природу (а база, где хранились шпалы, располагалась за городом), чреват утерей контроля над личным составом и превращением оперативно-розыскного мероприятия в обычный пикник со всеми вытекающими… и выпиваемыми… и закусываемыми последствиями…
– Берите пример с Наиля, приводите свои дела в порядок, – решил Рыбкин. То, что Наиль не от рвения к работе сидел за бумажками, а готовился к отпуску, в расчёт не принималось.
У Андрея, в силу малого срока работы, дел заведено ещё не было, у младшего опера Олега дел не было по должности. Вот и стали они играть в нарды и шашки (где требовалось всего два игрока). Потом, глядя на их непозволительное и вопиюще наглое бездействие, коллеги бросили (точнее, быстро закончили) свои дела, и стали играть в карты. Вспомнили (а чаще, сами придумали) множество карточных игр, даже в «Мордовского дурака» начали играть. Название, скорее всего, было взято «с потолка», потому что правила подозрительно напоминали обычную «буру».
В этот четверг начальник ОБЭП уехал в Главк, личный же состав после 18.00 ч. оставался «вихревать» в кабинете Саныча.
– Чёт нос чешется… – вроде бы, ни к кому не обращаясь, заявил Валера, бросая ручку на стол и почесывая кончик носа.
– Апчхи!! – самым натуральным образом, абсолютно не притворяясь и не имитируя оглушительный чих, заполнил звуком пространство кабинета Саныч.
– Правду говоришь, – подняв указательный палец, изрёк Сергей Николаич.
– Только денег-то нет. До зарплаты ещё неделя, – грустно сказал Николай Николаич, перебирая мятые «десятки» и мелочь на ладони.
– Олежек, прояви оперативную смекалку! – обратился вдруг Сергей Николаич к младшему оперу.
– А у меня, типа, зарплата вчера была, – съязвил Олег. – Я деньги не печатаю, Николаич.
– Эх, молодёжь… – повторил излюбленную фразу старший опер. – Всему учить вас надо. У Наиля с Андрюхой в кабинете прямо «золотой запас», Форт-Нокс, практически.
– Вот-вот, Форт-Нокс. Хрен возьмёшь. – не понял Олег намека Николаича.
– Ладно, тащи ящик, учить буду.
Олег принёс ящик «Белочки» и поставил его на стол.
– Это в целях оперативного эксперимента, просьба не повторять, – словно извиняясь, произнёс Николаич, переворачивая ящик вверх дном. – Верх мы опечатали, а про низ забыли. И прокурорские проморгали.
– Дай я попробую, – сказал Сергей Саныч.
Ящик был картонным и открывался снизу точно также, как и сверху, только днище опечатано не было. Саныч извлек бутылку, поставил на стол. Несмотря на красивую этикетку (пушистая белочка, почему-то обнимала лимон, а не какой-нибудь лесной орех), пробка была самой обычной, металлической винтовой
– Оп-па!!! Вот и весь фокус! – С видом победителя возвестил Саныч.
– А на закуску соберём, с миру по нитке, – сказал Николай Николаич, кинув свои «десятки» и мелочь в кепку и проходя с ней мимо товарищей.
Учитывая, что до зарплаты была ещё целая неделя, стол был шикарный: колбаса «Докторская», икра «заморская» кабачковая, «гидроколбаса» (а попросту – любой газированный напиток), батон, и два сырка «Дружба».
– За оперативную смекалку!
– Да стихнет «Вихрь»!
– Свободу Анджэле Дэвис и Луису Корвалану!
– За сбытие мечт! – понеслись торжественные и нелепые тосты.
Так, как коллектив был огромным (не считая начальника, аж семь человек), а закуска шикарная, «фокус» повторили ещё два раза. После завершения празднования «чудесного открытия» (в двойном смысле), коллеги убрали со стола, а Николаич сказал:
– А теперь второй фокус. Олежек, заполни, пожалуйста, пустые бутылки водой.
После чего, взяв личный жетон, примял им по кругу «юбочку» колпачка крышки. Затем взял чёрный маркер и поставил на донышке точку.
– Будем теперь знать, эта «холостая», – тоном лектора произнес Николаич.
– А я-то думал, как завтра за отпуск проставляться? – обрадовался «фокусам» Наиль. – Грибочки солёные и огурцы из дома принесу, еще что-нибудь на закуску соберу.
– Вот, а ты хотел «проставу зажать»! – укорил Наиля Саныч. – Эх, молодёжь… – «Украл» он фразу Николаича.
– Только надо водку в графины перелить, чтобы Рыбкин не заметил, – опомнился Валера.
– Истину глаголешь, хлопец! – одобрил его идею Николай Николаич.
На следующий вечер весь коллектив во главе с начальником скромно (в плане сервировки стола), но торжественно (в плане поздравлений и напутствующих слов) отметили убытие товарища в очередной ежегодный оплачиваемый, и такой долгожданный отпуск.
– Хорошая водка! Сразу видно – настоящая! – уважительно отозвался Рыбкин о только что выпитом им из графина прозрачном и крепком напитке. – Научились делать, что ли…
Коллеги незаметно переглянулись, ещё раз убедившись, что оперативная смекалка – это вам не фунт изюма… А несколько литров ценного топлива для различных мероприятий и торжеств. Жалко только, что скоро прокурорские заберут.
На следующее утро, в субботу, с документами коллегам работать было тяжко, но деваться некуда – в понедельник приедет генерал, надо «добивать дела». Так как «добивать» Андрею всё ещё было нечего, ему поручили подготовить «ящик для битья». Уединившись в своём «Форт-Ноксе», путём нехитрых манипуляций, он повторил фокусы Николаича и Саныча. Содержимое бутылок он перелил в принесённые коллегами ёмкости (от двухлитровых банок, до пластиковых бутылок), в пустые бутылки залил водопроводную воду. Для правдоподобности, он всё же оставил в ящике нетронутыми несколько бутылок с водкой. Было бы странно, если от разбитых бутылок практически не будет пахнуть спиртным…