Микстура от разочарований
Шрифт:
«О боже, и она смотрит на меня так же встревожено, как будто я вот-вот упаду в обморок или начну биться в истерике!» — Саре уже в самом деле надоело это озабоченное внимание со стороны Уэвертонов, и она обратилась к доктору Маннеру, как к одному из двух находящихся рядом с ней людей, не знавших о ее давней привязанности к Артуру. Вторым человеком была Люси, но Артур уже показывал ей еще кого-то из гостей и шепотом называл имена.
— Как вам нравятся наши края, мистер Маннер? Погода в этому году не балует охотников.
— Признаться, я
— Вы не любите охоту? — Сара удивилась, до сих пор она не слышала, чтобы мужчина не любил охотиться, если, конечно, мог себе позволить это развлечение.
— Я нахожу эту забаву жестокой и лишенной смысла. Браконьер, добывающий пропитание своей голодной семье, считается у нас бандитом, а убийство множества живых существ ради увеселения — благородным занятием, — на этот раз в голосе его не было сухого равнодушия.
— Признаться, я думаю точно так же, как и вы, — тише сказала Сара, чтобы ее не услышала Бобби, ярая поклонница охоты. — Но мы ничего не сможем с этим поделать, такова традиция…
— Вы правы, мисс Мэйвуд, — кивнул мистер Маннер. — Но мы можем попробовать убедить в своей правоте кого-то еще, и одним охотником станет меньше. А если каждый из нас постарается, то и двумя.
Слабая улыбка мелькнула на его губах, и Сара решила, что этот человек, к счастью, способен шутить, уж очень мрачным он ей показался сперва. «По сравнению с ним мое горе — пустяк, — подумала она. — Он по-настоящему потерял любимую жену, а я всего лишь утратила надежду на счастье, но Артур жив, здоров, и мне следует благодарить Бога за это».
Последние гости собрались, музыканты заиграли громче, и леди Уэвертон открыла бал в паре со своим супругом. Сару пригласил на танец кузен Джеффри, мистер Тимоти, приятный джентльмен, лишь немного полноватый, как и все родственники Джеффа Ченсли. Во время танца Сара старалась не следить взглядом за Артуром, танцующим со своей супругой, и вовремя отвечать на реплики партнера. Похоже, мистер Тимоти собирался немного поухаживать за ней, и Сара думала — его ли это желание, или Роберта приставила к ней кавалера, чтобы не оставлять одну и не позволить предаваться грусти.
Так или иначе, мистер Тимоти ей понравился, он обладал тем же добродушным чувством юмора, что и его кузен, и не наступал на ноги. «Вот было бы забавно выйти замуж за Алана Тимоти, — Сара едва не хихикнула. — Мы с Робертой стали бы настоящими сестрами, и наши дети, наверное, оказались бы похожи, пухленькие розовощекие малыши… Правда, тогда и Артур с Люси стали бы мне настоящими братом и сестрой… Нет, пока я не в состоянии даже думать о том, чтобы видеть их так часто!»
Бал продолжался и был так же хорош, как и всегда. В своем новом платье Сара могла затмить если и не всех бывших здесь сегодня красавиц, то уж, во всяком случае, выглядела не менее хорошенькой, чем молодая миссис Уэвертон.
Сара протанцевала уже не менее часа и ни разу не осталась
— Не откажетесь протанцевать со своим братом, мисс Мэйвуд? — он улыбался, но чуть вопросительно приподнял бровь.
Сара поняла намек — она ведь не станет отказывать будущему лорду Уэвертону при всех? Особенно учитывая свои связи с этой семьей! Поэтому она послушно положила свою ручку поверх его и позволила отвести себя в центр залы.
Какое-то время они танцевали молча, и она старалась думать только о фигурах танца и о том, как сохранять безмятежное выражение лица.
— Сара! — наконец нарушил молчание Уэвертон. — Скажи мне, что ты не несчастна!
Девушка удивленно подняла на него глаза.
— Что вы хотите сказать, сэр? — неловко спросила она.
— Ты же не будешь называть меня «сэр» после стольких лет дружбы! — он, казалось, был задет.
— Прости, я не ожидала, что ты начнешь так странно говорить со мной, — она все же покраснела.
— Я беспокоился о тебе, несколько раз даже собирался нанести визит, чтобы убедиться, что ты не сердишься на меня…
— Конечно, я не сержусь, — она почувствовала, как защипало в носу.
Зачем он говорит ей все это? Не лучше ли было ему держаться от нее подальше и соблюдать лишь обычную вежливость? Мужчины так мало понимают в тонкостях женской натуры, да и не пытаются понять! Об этом нередко говорила Бобби, но Сара не хотела применять все эти рассуждения к Артуру, не хотела верить, что он не лишен тщеславия и эгоизма, подобно многим другим. Похоже, напрасно.
— А ты счастлив? — она не удержалась, чтобы не спросить этого.
— О да, — он мечтательно поднял глаза к лепному потолку и тут же снова стал серьезным. — Единственное, что омрачает мне жизнь, — мысль о том, что ты страдаешь по моей вине!
— Я вовсе не страдаю, — она лгала так уверенно, что сам дядюшка Фоскер мог бы ею гордиться. — Что дает тебе повод думать иначе?
— Я не забыл наш разговор у пруда и твои глаза, — он и вправду выглядел немного виноватым. — И Бобби не позволяет мне забыть о том, как гадко я поступил с тобой…
Сара нетерпеливо передернула плечами.
— У Бобби слишком сильно развито воображение. Да, я была влюблена в тебя, как все девочки влюбляются в детстве в старших братьев своих лучших подруг. Но ты раскрыл мне глаза на суть нашей привязанности друг к другу, и со временем, не сразу, конечно, я поняла, что ты действительно дорог мне как брат. И только лишь.
Лицо Артура просветлело, и Сара обрадовалась, увидев это облегчение. Как бы там ни было, из них двоих хотя бы он должен быть счастлив без сомнений и оговорок. Пусть верит тому, что она сказала, и больше не думает о том, что оставил позади чье-то разбитое сердце!