Мила Рудик и Магический Синод
Шрифт:
— Привет, приятель, — сказал Вирт, присев перед Шалопаем на корточки и почесывая его за ухом. — Нам с тобой предстоит очень важное дело. Нужно помочь твоей хозяйке. Сейчас все от тебя зависит. Не подведешь?
Шалопай смотрел на Вирта так, будто понимал, что тот ему объясняет.
— Не подведи, — сказал ему Вирт и поднялся на ноги.
— Что теперь? — спросил я.
Вирт достал из кармана перчатки и, надевая, ответил:
— Сейчас мы отправляемся в Плутиху — к дому профессора Безродного. Это единственное известное
Он поднял глаза и посмотрел на меня так, как будто сомневался в чем-то.
— Что?
— Ты еще можешь передумать.
— С какой стати?
— Быстро мы не управимся. Скорее всего, сегодня вечером ты не сможешь вернуться в Львиный зев.
— Ты серьезно думаешь, что меня это волнует? Какое-то там наказание за нарушение правил… когда моего лучшего друга завтра отдадут ордалиям?!
Он задумчиво хмыкнул.
— Дело не только в наказании. Это может быть опасно.
Этим он меня по-настоящему разозлил.
— Младший Дум я уже закончил. За себя постоять могу. Мы идем или как? Сам сказал, что тебе нужна моя помощь. Вроде как теперь немного поздновато говорить об опасности?
Он со смехом фыркнул.
— А ты с характером… Хорошо, отговаривать больше не буду.
Тут на меня навалилось воспоминание. Стою — не могу пошевелиться.
— Что с тобой? — спросил Вирт, заметив, что я не иду за ним. — Неужели все-таки испугался?
Я покачал головой. В этот раз даже обидеться не смог, хотя стоило бы.
— Нет, тут другое…
— Что?
— Я вспомнил одного парня. Он тоже был эльфом. Мы с ним… и с Милой… точно так же тайком отправились в одно место. Он тоже сначала вроде как отговаривал, а потом… как будто решил — будь что будет.
Вирт смотрел на меня озадаченно. Я думал, не удивительно, он же, наверное, не знает, о ком я говорю. Но потом он пожал плечами и сказал:
— Эльфы склонны к авантюрам.
— Он… тот парень… он умер тогда.
Вирт усмехнулся.
— Я не умру, не беспокойся. Если идешь со мной, то лучше поторопись. Каждая минута дорога. Ордалии ждать не будут. Твоему лучшему другу нужна помощь — не забывай об этом ни на секунду.
Потом он вдруг помедлил и добавил:
— А тот парень поступил правильно. То, что он сделал… будут помнить многие поколения эльфов. Умереть, чтобы остаться живым на века, — определенно стоит.
Тут я понял, что Вирт знал, о ком я говорил, — все знал о Горангеле.
Как он и обещал, мы перенеслись в Плутиху с помощью телепортации. Я не знаю, что и как сделал Вирт, но перемещения в пространстве я совсем не почувствовал. Только что стоял в каком-то переулке недалеко от Главной площади, и вот я в Плутихе, а прямо напротив — дом профессора
Когда мы подошли к калитке, Вирт достал перстень с чароитом и протянул мне.
— Нужно, чтобы пес взял след убийцы. Для начала он должен узнать запах магии, которая прошла через этот перстень. У того, кого мы ищем, наверняка есть убежище. Вполне вероятно, что в день убийства отсюда он направился прямо в свое логово. Но даже если я ошибаюсь и это не так… У меня есть причины считать, что этот человек был здесь не один раз. А значит, след от этого дома к его убежищу здесь есть почти наверняка.
Я посмотрел на дом. Жуткое место. Лес нависает, словно сожрать хочет. А сам дом похож на привидение. Это место хочется десятой дорогой обходить. Как профессор целый год здесь жил?
Я позвал Шалопая — тот уже все разведал вокруг и даже зачем-то полаял на дверь, как будто требовал его впустить. Профессор часто подкармливал его овсяным печеньем — вот он и вспомнил, наверное. Захотел угощения.
— Почему ты решил, что убийца сюда часто приходил? — спросил я Вирта.
— Сны Милы, — ответил он. — Она рассказала, что последние несколько месяцев ей снился один и тот же сон: заброшенный дом в лесу и волк. А сын прежнего хозяина вот этого дома — оборотень.
— Думаешь, это как-то связано?
Вирт пожал плечами.
— Я не верю в совпадения.
Подбежал Шалопай. Я наклонился и приблизил ладонь с кольцом к морде драконьего пса. Сказать ему я ничего не успел. Как только камень оказался слишком близко к носу Шалопая, тот оскалил клыки и зарычал. Янтарные глаза как будто налились кровью. Впервые в жизни Шалопай заставил меня занервничать. Я всерьез испугался, что он может отхватить мне руку — ту, в которой у меня было кольцо.
— Не дергайся, — предупредил Вирт. — Не делай резких движений. Кажется, я оказался прав.
— Ты о чем, черт возьми? — разозлился я; у меня от испуга даже лоб испариной покрылся. — Никогда его таким не видел!
— Я могу ошибаться, но, кажется, он учуял запах оборотня.
— Ч-чего?! Рядом оборотень?!
— Нет. Перстень пахнет оборотнем.
— Ты что хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что драконовые псы создавались магами как охотники на оборотней. Ненависть к оборотням у них в крови.
Шалопай приблизил оскаленную морду ближе к моей руке — расстояние осталось меньше сантиметра. Из его пасти доносился утробный рык. Сейчас это была не та милая, добродушная псина, к которой я привык. Это был зверь — опасный и лютый.
— Ты дал ему понюхать перстень — и он впал в ярость, как будто учуял запах оборотня. А значит…
— Значит, этим перстнем владел оборотень?
— Верно.
— Но это же профессора Безродного перстень! Он что, оборотень?!
— Нет, он ни при чем, — ответил Вирт. — Прикажи Шалопаю искать. Он тебя знает, должен послушать.