Мила Рудик и загадка Сфинкса
Шрифт:
Лучезарный призадумался.
— Ну… что я могу вам сказать… — Он задумчиво склонил голову набок. — Это зависит оттого, в каком настроении он пребывает. А фантазия у него… гм… поистине царская. — Профессор ободряюще улыбнулся. — Но, например… Разорвать в клочья…
Мишка с заметным волнением сглотнул.
— Скинуть с высокой скалы, — продолжал перечислять профессор.
Костя Мамонт бросил на своего друга Илария взгляд «последней надежды». Иларий косо глянул на него и, отстранившись, покрутил пальцем у
— Оторвать голову…
Анжела, Кристина, а за компанию с ними и Белка хором ахнули.
— Вырвать когтями глаза из глазниц…
Яшка Берман почти окончательно сполз под стол.
— Все это… э-э-э… совершенно исключено, — как ни в чем не бывало подытожил профессор Лучезарный, не замечая, что половина класса находится в предобморочном состоянии. — Исключено, поскольку просто-напросто недостойно его царственной особы.
Меченосцы все дружно, как один, с облегчением выдохнули.
— Но предсказать, как он поступит, невозможно. Может забросать тухлыми яйцами, как поступают с плохими актерами. — Лучезарный выпрямился в кресле и весь вдруг преисполнился самодовольства. — Со мной, разумеется, такого никогда не случалось, — гордо уточнил он. — Как вы сами понимаете, такое и в мыслях допустить невозможно.
Мишка Мокронос с готовностью закивал. Он был так рад, что сфинкс Лучезарного обладает такими царскими достоинствами, которые не позволяют ему разрывать на части ни в чем не повинных малограмотных детей, что готов был согласно кивать, пока голова не отвалится.
— А где мне только не приходилось выступать… — в очередной раз закатив глаза к потолку, утомленно выдохнул Лучезарный.
— Профессор, расскажите!!! — потребовали Анжела с Кристиной, с восхищенными улыбками на лицах.
— Ну что ж… — начал Поллукс Лучезарный и перебросил ногу на ногу, чтобы поменять их местами. Пряжки-пирамидки, конечно же, эффектно мелькнули в воздухе. — Чаще всего выступать приходится перед обыкновенной публикой во Внешнем мире — они называют меня иллюзионистом. Они так трогательно убеждены, что облики, в которые я перевоплощаюсь, — это реквизит, сплошная бутафория. Правда, рукоплещут и цветами одаривают щедро.
Но иногда я выступаю и в волшебном мире. В Троллинбурге, например, или в Фивах — волшебных, разумеется, — в иных городах мира По-Ту-Сторону. Жаль, что их немного. Ведь только в волшебном мире зритель способен оценить мои перевоплощения по достоинству, потому что он знает: то, что происходит у него на глазах, — реальность, а не бутафория, уникальное дарование, которым обладает редкий маг в наше время…
Лучезарный на последней фразе вздохнул с легкой грустью. Анжела и Кристина вздохнули тоже. Белка издала жалостливый звук, готовая прослезиться от сочувствия к профессору Лучезарному, чей выдающийся талант так немного людей могут оценить по достоинству. Иларий Кроха второй раз на протяжении
А Мила подумала, что от этого профессора искусства метаморфоз, в отличие от предыдущего, вряд ли можно всерьез ожидать каких-либо колоссальных злодейств.
— Это мало напоминало урок, верно? — спросил Ромка, когда они шли с искусства метаморфоз. — Целый доклад на тему: «Кто лучезарнее всех на свете» и ни слова о метаморфозах.
— Но это же был первый урок — ознакомительный. Он просто хотел с нами поближе познакомиться, — решила заступиться за лицедея Белка.
— Ага, — скептически фыркнул Ромка. — Клянусь чем угодно, что он никого из нас по имени не запомнил. Пойди-ка, спроси у него, как тебя зовут. Представляю, как ты его озадачишь.
Белка ничего не сказала в ответ, в глубине души понимая, что Ромка, скорее всего, прав.
— Эй, смотрите! — воскликнула Мила, которая бесцельно пялилась по сторонам, пока друзья спорили между собой. — А это не сфинкс там?
Ромка и Белка подняли головы.
— Точно, — подтвердил Ромка. — Он.
Белка вдруг ахнула.
— Ой, а с ним рядом профессор Лирохвост!
Ребята подошли ближе. На площадке возле лестницы, ведущей в одну из башен замка, стоял сфинкс. Прямо перед ним топтался профессор Лирохвост, по-видимому, только что спустившийся из башни. Он делал шаг то в одну сторону, то в другую, но без толку — сфинкс стоял у него на пути и явно не давал пройти.
Ребят в этот момент догнали Иларий Кроха, Костя Мамонт и Яшка Берман. Мила быстро окинула взглядом широкий коридор: старшие златоделы, младшие белорогие — все взгляды были прикованы к сфинксу.
— Что происходит? — спросил Иларий.
— Тсс! — отмахнулась от него Белка.
Иларий косо глянул на нее и пожал плечами, а потом посмотрел туда же, куда и все.
— Не могли бы вы оказать милость… — начал Лирохвост, намекая на то, что сфинкс загораживает ему дорогу.
— Я достаточно милостив, — довольно резко ответил сфинкс, грозно окинув профессора своим лиловым взором.
— Э-э-э… Н-да… — опешил Лирохвост и нерешительно улыбнулся. — Я просто хотел бы пройти.
— Я уйду с дороги, но только если дашь ответ на мою загадку, — заявил сфинкс.
— Загадку? — удивился профессор.
— Если не хочешь слушать загадку — возвращайся в башню, — безапелляционным тоном добавил сфинкс.
Лирохвост растерянно оглянулся в сторону лестницы.
— Позвольте, но мне не нужно в башню! — искренне изумился профессор. — Я только что оттуда.
— Тогда выслушай меня и дай верный ответ, — стоял на своем сфинкс.
Профессор беспомощно развел руками и, неуверенным жестом пригладив собранные в хвост белесые волосы, произнес:
— Ну… если вы настаиваете…