Мила Рудик и загадка Сфинкса
Шрифт:
Он рассеянно глянул на нее поверх очков.
— Как вас там?
— Рудик, — ответила Мила.
— Ну да, да… госпожа Гудик, — повторил он, и Мила пожалела, что назвала фамилию, а не имя. Чёрк возвратился к свитку и, поправив очки, громко воскликнул: — Да! Так вот я и говогю… Это же Зачагованное послание, следовательно, здесь совсем дгугая фогмула пгименялась, а именно — «Омега фабула! Фабула икс!». Это же совегшенно иначе гасшифговывать надо!
Мила пару минут наблюдала, с каким горячим интересом профессор изучает ее свиток, а потом не выдержала и несмело поинтересовалась:
— Профессор,
— О! С легкостью! — радостно ответил профессор. — Госпожа… а-а-а… Гудик.
Мила невольно поморщилась, а профессор тем временем разложил свиток на столе и распростер над ним раскрытую ладонь. На среднем пальце Мила увидела кольцо, камень которого почему-то находился с внутренней стороны ладони, а не с тыльной, как обычно, и сейчас смотрел прямо на раскрытый лист. В камне Мила тотчас опознала берилл — точно такой же был у Белки.
— Юс малый — с конца в начало! Юс большой — тайну откгой! — картаво, но торжественно произнес Чёрк, и камень под его ладонью загорелся солнечно-желтым светом, отбросив свои лучи на пергамент.
«Юс малый — с конца в начало! Юс большой — тайну открой!» — запоминала про себя Мила, справедливо полагая, что это заклинание ей не раз еще может пригодиться в будущем.
Видимо, картавость профессора не была помехой его магическим способностям, потому что Зачарованное послание восприняло обращенные к нему слова, и сквозь начертанные на бумаге непонятные символы просочился, словно откуда-то из-под пергамента, яркий свет. А когда свет потух, Мила увидела самые обыкновенные слова, которые складывались в два четверостишия:
Тайна сокрыта в послании этом: То, что ушло, возвратится опять. Знай, там, где день разойдется со светом, Нужно разгадку тебе отыскать. Кто, для того чтоб увидеться снова, В городе черном оставил свой след? Там, где хромому наденут подкову, Встретишь того, кто подскажет ответ.Не дожидаясь, пока профессор Чёрк начнет задавать всякие неудобные и совершенно ненужные вопросы, Мила схватила свиток и, на ходу высказывая свою всемерную благодарность профессору, поспешно покинула его дом.
Когда Мила вернулась в Львиный зев, друзья встретили ее возмущенными возгласами.
— Где ты была? — взволнованно вопрошала Белка.
— И почему нас с собой не взяла? — негодовал Ромка.
— Не хотела вас будить, — примирительным тоном ответила Мила. — Я была у Чёрка — разгадывали символы из видения.
— И что? — заинтересовался Ромка.
— Все расскажу, только нужно найти место поукромнее.
— На заднем дворе сейчас никого, — предложил Ромка. — Можем пойти туда…
Погода была отличная, теплая, поэтому ребята решили устроиться прямо на траве, невдалеке от полуразрушенного каменного колодца.
Мила и Белка уже расположились в тени
— Что-нибудь видно? — поинтересовалась Белка.
— Не-а, — покачал головой Ромка.
Отходя от колодца, он задел ногой один из больших камней, которые беспорядочной грудой валялись здесь всюду, и чуть не упал. Но все же удержался на ногах и, подняв с земли камешек поменьше, с размаху забросил его в колодец.
Глядя, как Ромка замер в ожидании, Мила поняла, что он хочет дождаться, когда камешек упадет в воду. Видимо, вскоре Ромка все-таки услышал, что хотел, потому как, довольно ухмыльнувшись, направился к ним.
— А воды-то там нет, — почему-то радостно сообщил он, подходя и усаживаясь рядом. — Не булькнуло.
Он сел и, подняв глаза на Милу, сказал:
— Ну, показывай, что там у вас с Чёрком вышло.
Мила развернула свиток и протянула Ромке.
— Любуйся.
Ромка вслух прочел:
Тайна сокрыта в послании этом: То, что ушло, возвратится опять. Знай, там, где день разойдется со светом, Нужно разгадку тебе отыскать. Кто, для того чтоб увидеться снова, В городе черном оставил свой след? Там, где хромому наденут подкову, Встретишь того, кто подскажет ответ.— И о чем тут речь? Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Ромка.
— Ни слова, — ответила Мила. — Я и раньше не понимала, о чем мои видения. Но раньше я хоть образы видела — картинки из будущего, а теперь вот — послание. Я ничегошеньки не понимаю, но на этот раз не собираюсь ждать, когда все само прояснится. Из-за того, что я однажды проигнорировала свои видения, человек умер. Поэтому просто необходимо разобраться в этих четверостишиях.
При упоминании о Горангеле воцарилось неловкое молчание.
— Что за хромой такой? — через минуту нарушил его Ромка, недоуменно пожав плечами. — И зачем ему подкова? Или, может, нужно искать какую-нибудь хромую кобылу? — Он озадаченно качнул головой: — Ерунда какая-то!
— Может, у кого-нибудь попросить помощи? — подумав, предложила Белка.
— А вот это плохая идея, — заметила Мила. — После того выговора, который мы с тобой на пару получили по прибытии, теперь мало того, что к Альбине соваться опасно, так я и к Акулине не могу обратиться. Ей уже на меня нажаловались, а у нее новая работа, ей сейчас проблемы ни к чему.
Мила тяжело вздохнула.
— Она так рада возможности поработать здесь, в Троллинбурге… Я же вижу. Да у меня просто язык не повернется ее о чем-то просить.
Белка солидарно вздохнула. Ромка струей воздуха поднял вихрь на лбу и вернулся к изучению четверостиший, надеясь, видимо, разгадать загадку. На это надеялась и Мила. Сама она уже знала эти строки наизусть и не имела ни одной, даже самой захудалой идеи по поводу их значения.
— Душераздирающая картина, — вдруг раздалось где-то поблизости.