Миланская роза
Шрифт:
Женщина же имела в виду этот неуместный, на ее взгляд, поцелуй. В доме Дуньяни целовались лишь в особых случаях. Едва дети вставали на собственные ноги, их уже не брали на руки. А родительская ласка напоминала скорее подзатыльник, чем нежное выражение чувств. Но дети росли в довольстве. Достаточно было слушаться родителей, и никакое наказание тебе не угрожало. Роза помнила лишь один случай, когда мать поцеловала ее. Девочка тогда лежала больная, с высокой температурой. Зато очень часто приходилось Розе целовать распятие и край одежд гипсовой
Она ничего не чувствовала, касаясь губами холодных святынь, разве что леденящий страх перед карой небесной. А щека Анджело была теплой, живой и пахла марсельским мылом и солнцем.
Анджело приподнял сестренку сильными руками и посадил ее к себе на колени.
— Поможешь мне достать остальные подарки? — спросил он.
— Нет, мне хочется пойти к Клементе, — ответила девочка и умоляюще посмотрела на брата.
— Ну раз это так важно, беги к Клементе, — согласился он.
Роза соскользнула с колен Анджело, а Алина облегченно вздохнула: ей не очень-то понравились те знаки нежности, которыми обменялись Анджело и девочка. Она подумала, что в далекой стране ее сын приобрел чужестранные привычки и забыл о приличиях.
Клементе ждал их, сидя на земле рядом с хлевом. Он терзал перочинным ножом, своим единственным сокровищем, тополиную веточку. У ног его свернулась Лилин, черно-белая дворняжка, неразлучный спутник и товарищ в играх. Из хлева доносилось протяжное мычание коровы.
— Я вас уже сто лет жду! — недовольно проворчал Клементе.
Это был худой, крепкий мальчишка, смуглый от солнца и грязи, с кроткими, спокойными глазами.
— Анджело вернулся! — объяснил возбужденный Ивецио. — Анджело, наш брат, ты его не знаешь. Он в Англии жил!
Про Англию Клементе никогда не слышал, он припомнил знакомые названия: Крешенцаго, Колоньо, Вимодроне, Монца, Лоди, Бергамо, нет, такого названия он не знал.
— Смотри, что он мне привез из Англии, — похвасталась Роза.
Ей нравилось произносить само слово «Англия», и она с детской непосредственностью продемонстрировала свое сокровище. Клементе, увидев украшение, даже глаза вытаращил.
— Оно что, твое? — спросил он, хотя знал, что у хозяйских детей бывают вещи, недоступные простым смертным.
— Мое, мое собственное, — гордо подтвердила Роза.
— Вот оно как! — проговорил Клементе, повторяя любимое восклицание своего отца.
Отец мальчика был самым высокооплачиваемым работником в поместье. Этому уроженцу Бергамо ферма во многом была обязана своим процветанием, поскольку он великолепно разбирался в молочном производстве и выращивании крупного рогатого скота. В семье его было пятеро детей. Клементе, лишь на год моложе близнецов, всегда оставался их любимым товарищем в играх. Розу он любил без памяти.
Клементе отличался живым умом и наблюдательностью. Ничто из того, что происходило
— Оно серебряное! — сказала Роза и, уперев руки в боки, кокетливо прошлась перед Клементе.
— Покажи, — попросил мальчик, потянувшись к ожерелью.
Роза отскочила назад и инстинктивно прикрыла украшение руками, защищая свое сокровище.
— Ты с ума сошел! — воскликнула она. — У тебя руки грязные, перепачкаешь.
— Оставь ты ее! — сказал Ивецио.
Ему не терпелось показать другу свой подарок.
— Лучше посмотри, что у меня есть. — И он распахнул перед изумленным Клементе деревянную коробку, демонстрируя карандаши.
— Какие красивые! — поразился Клементе, наслаждаясь необычным зрелищем.
— А это не просто карандаши, — с видом знатока объяснил Ивецио. — Если намочить кончик, они рисуют как краски, и можно делать картины вроде тех, что вешают на стену.
Маленький крестьянин, одетый победней и вымытый похуже, чем хозяйские дети, потерял дар речи, увидев перед собой великолепную радугу красок. Так же потряс Клементе дирижабль, пролетевший однажды над «Фаворитой». Разноцветные карандаши и дирижабль — две диковины, недоступные ему. От одного вида этих чудес Клементе испытывал неизъяснимое наслаждение.
Дворняжка Лилин прыгала вокруг, высунув на жаре язык и громко дыша. А Клементе любовался подарками без всякой зависти; он искренне радовался счастью маленьких хозяев, почтивших его своей дружбой. Особенно радовался он счастью Розы.
— Оно тебе так идет! — сказал мальчик, держась на почтительном удалении и от девочки, и от ожерелья. — Точно для тебя и делалось…
И в эту минуту Клементе захотелось навсегда остаться рядом с Розой, расти с ней вместе, чтобы ловить в ее глазах отблеск мимолетного счастья.
Глава 2
— Да, красивое ожерелье, красивое… — произнесла Алина, держа украшение большим и указательным пальцем правой руки и взвешивая его ладонью левой.
Окна на верхнем этаже хозяйского дома были открыты, и в комнату проникали золотой свет заката и зеленоватые отблески наступавших сумерек.
— Да, мама, — ответила Роза.
Она настороженно смотрела на мать снизу вверх и теребила пальцами шелковую ленточку в косе. Зачем мама велела снять ожерелье и отдать ей?
— Очень красивое, — повторила женщина.
Холодная улыбка появилась на ярких губах Алины.
— Но оно тебе не подходит! — закончила мать.
Розу словно холодной водой обдали.
— Но Анджело его привез мне! — выкрикнула девочка, забыв и об уважении к матери, и о хороших манерах.
— Конечно, Анджело его привез тебе, — продолжала мать, — но ты его носить не можешь. Понятно?