Миланская роза

Модиньяни Ева

— Школа — тот же поезд. Кто не успел, тот опоздал.

Синьорина Гранди отличалась большей терпимостью, и Розу на урок пускала. Ивецио же бродил во дворе мэрии, разглядывал незнакомых и ждал перемены, чтобы поиграть с товарищами.

Слухи о том, что Роза скачет на лошади, обошли все фермы и лачуги. Девочки в школе, скорее из зависти, посмеивались над Розой, и она ощущала себя не такой, как все. Матери Роза не верила, но ее обижало осуждение сверстниц, относившихся к ней с холодной жестокостью,

на которую способны лишь дети. Потому игры с лошадкой в значительной мере потеряли привлекательность в глазах Розы, но ей не хотелось разочаровывать Анджело, и она по-прежнему скакала верхом на лужайке за сеновалом, стараясь далеко не отъезжать, чтобы никому не попасться на глаза.

И сегодня, в час завтрака, когда весенний дождик стучал по крыше, Розе вдруг больше всего на свете захотелось увидеть Анджело. Но только она знала, что Анджело не появится.

Накануне вечером — она уже легла, а братья спали — девочка услышала, как в кухне Анджело ссорится с родителями. Потом голоса стихли, ненадолго воцарилась тишина, и по коридору тяжело прошагал отец, за ним мать. Скрипнула и захлопнулась дверь их спальни. Следом за этим послышался скрип двери в комнате Анджело, в глубине коридора, у входа на сеновал.

Роза натянула на голову стеганое шерстяное одеяло, но никак не могла заснуть. Тогда она приняла отважное решение. Сердце у девочки едва не выскочило из груди, когда она на цыпочках пробегала через весь коридор. Она тихонько проскользнула в комнату брата и увидела, что Анджело сидит на краю кровати и, кажется, плачет. Но, когда брат поднял глаза, девочка увидела в них не слезы, а гнев.

— Ты здесь зачем? — сердито спросил юноша.

Никогда еще брат не разговаривал с ней таким тоном.

— Вы ссорились… я слышала… — пролепетала Роза.

Она стояла на пороге в длинной, до пят, белой ночной рубашке. Ее мягкие волосы рассыпались по плечам, а в руке Роза держала мерцавшую красноватым светом свечу.

— Девочка со свечой, — смягчившись, улыбнулся Анджело, вспомнив рисунок с таким названием.

— Хочешь, я уйду, — настороженно прошептала Роза.

— Нет, иди сюда. — И брат жестом пригласил ее присесть на кровать рядом с ним.

— Вы ссорились? — спросила Роза.

— Да, — признался Анджело.

— А что теперь? — с тревогой произнесла девочка.

— Ничего. Все прошло.

Он улыбнулся и ласково потрепал ее по щеке.

— А я испугалась!

Роза вздохнула с облегчением.

— Не надо пугаться из-за пустяков.

Анджело обнял сестренку за плечи и почувствовал, как она дрожит.

— А почему вы ссорились?

Анджело не смог бы объяснить причину ссоры. Но надо было что-то придумать для Розы.

— Наверное, потому, что я, кажется, не гожусь для деревенской жизни, — сказал Анджело.

Ему

и самому это объяснение показалось вполне приемлемым. Глаза Розы беспокойно блеснули в полумраке комнаты.

— Как это «не гожусь»? — спросила девочка.

Что-то в словах брата насторожило ее.

— Не знаю, смогу ли я тебе объяснить, но попытаюсь. Меня не интересуют ни урожай, ни скотина. Я хочу уехать, понимаешь?

Он чувствовал — из-за последствий его ссоры с родителями страдать будет девочка.

— Куда ты хочешь уехать?

При одной мысли, что она потеряет Анджело, Розе становилось страшно.

— Куда-нибудь, — произнес юноша, — в далекие страны. Хочу посмотреть, как там люди живут. Хочу найти в океане упавшую звезду.

Из глаз девочки выкатились крупные слезы.

— А долго плыть по океану в дальние страны? — спросила Роза, напуганная планами Анджело.

— Как раз ты успеешь научиться писать и напишешь мне письмецо.

Анджело поднял сестренку на руки, отнес в ее спальню, уложил, подоткнул одеяло и поцеловал в лоб.

— А теперь спи! И пусть тебе приснится хороший сон.

— Спокойной ночи, — пролепетала Роза и, зевнув, неожиданно заснула.

Так, вдруг, засыпают только дети.

А теперь, за завтраком, Розе хотелось расплакаться, потому что ее старший брат как раз в эти минуты начинал долгое путешествие к океану в поисках дальних стран.

— Иди посмотри, может, он еще спит, — приказал отец Пьеру Луиджи.

Сын выбежал из кухни и через минуту вернулся растерянный.

— Его нет! — заявил испуганный Пьер Луиджи.

— Как это «нет»! — возмутился Иньяцио.

— Он и спать не ложился. Постель не разобрана, а комод с вещами Анджело пустой.

Алина закрыла лицо ладонями и с горьким вздохом произнесла:

— Снова сбежал!

Иньяцио стукнул кулаком по столу, так что посуда загремела, а близнецы затрепетали. Старуха мать ошеломленно взглянула на сына.

— А ты ждала чего-то другого? — крикнул Иньяцио жене.

— Кровь Дуньяни, — чуть слышно произнесла бабушка и села у очага рядом с Джиной, помешивавшей месиво для свиней.

— Сделай же что-нибудь! — умоляюще выкрикнула Алина, обращаясь к мужу.

— Ты уже и так сделала все, что могла, — произнес Иньяцио.

Он успокоился, вспышка гнева прошла.

— Обратись к властям, — настаивала Алина.

— Власти не смогли остановить его, когда ему было тринадцать, — напомнил муж.

— Верни, верни Анджело домой, — взмолилась Алина.

Роза смотрела на мать спокойно, без волнения. Она наблюдала за материнскими страданиями так же равнодушно, как мать за ее муками. И на губах у девочки мелькнула едва заметная улыбка.

— Об этом проси твоих святых и Мадонну, — отрезал муж.