Милашка для грубияна
Шрифт:
Мир замирает во второй раз, и мне нет дела до окружающих нас людей. Пусть смотрят, если заняться больше нечем, хотя я и не являюсь сторонником выставлять свои чувства напоказ. Но сейчас мне все равно, что подумают или скажут в нашу сторону.
Она такая податливая, что скорость закипания адреналина в моей голове доходит пика. Наши языки танцуют в одном ритме, жарко сплетаясь, не давая ни малейшей возможности оторваться друг от друга. Девушка обнимает меня за шею уже обеими руками, нежно проводя пальчиками по коже и волосам. Давно я не получал такого взрыва эмоций,
Прижимаю ее еще ближе, а рука уже плавно скользит под маечку, дотрагиваясь до бархатистой кожи. Не хочу останавливаться, пусть этот миг длится вечно. Тем более, мы оба так давно этого хотели. Но чье-то касание к спине заставляет сделать паузу и оторваться от Кати. Девушка не смотрит на меня, упираясь лбом мне в грудь, не выпуская из объятий.
— Песня закончилась, — голос Ани выводит меня из состояния эйфории, а также немного отрезвляет. — Хорош тут шоу для любопытных устраивать.
Чувствую, как Катя смеется, так и не поднимая головы. Улыбаюсь, глядя на Анну, а вокруг уже полно танцующих под быструю мелодию. Косятся в нашу сторону, но делают вид, что не обращают никакого внимания.
Первым отстраняюсь от девушки, беру ее за руку, и наши пальцы снова переплетаются. Мы следуем за Анной на второй этаж к нашему столику. Катя идет рядом, не пытаясь вырваться или отстраниться, и мне это безумно нравится.
— Ну, вы зажгли, — кричит Дарина, когда проходим мимо нее. — Говорила же, что надо Миланской зрение настроить.
Катя треплет ее по голове, усмехаясь, после чего обходим стол, и я пропускаю девушку вперед, поддерживая за талию. Она снова не сопротивляется, и меня это в очередной раз заводит.
Дальше вечер, точнее ночь протекает спокойно без каких-либо приключений или неожиданных встреч. Пару раз выходим с Дариной на перекур, после чего получаем презрительный взгляд от Кати и лекцию о вреде курения в нашей жизни от Анны. Я усмехаюсь в ответ, а Дарина произносит свою любимую фразу: «Я только одну, Анют».
Девочки пьют коньяк, танцуют и веселятся, а мне просто приятно находиться в их компании. Еще три раза приглашаю Катю на медленный танец, правда, уже без поцелуев, но с флиртом и заигрываниями. Она так прелестно краснеет на мои шутки с эротическим подтекстом, а я в очередной раз не могу отказать себе, чтобы ее не подколоть. Торопиться не стоит, решаю для себя, потому что и так понятно — она будет моей. Не хочу, чтобы с утра с больной головой Катя об этом жалела или начала в себе копаться, о том что сделала очередную глупость. Пусть все идет своим чередом, еще достаточно времени, чтобы определиться и сделать все правильно.
Эта мысль так глубоко засела у меня в голове, и я уже ни о чем другом думать не могу. Хочу ее, безумно хочу. Услышать стоны, увидеть желание в ее огромных глазах, а также иметь самому возможность дотрагиваться до нее в любое время. Чтобы не стеснялась своих чувств и не закрывалась от меня. Хочу, наконец, всему миру показать, что она моя.
На часах почти четыре утра, третья бутылка коньяка подходит к концу, и моим красоткам
Счет я оплатил еще час назад, и мы с девчонками встаем со своих мест, направляясь к выходу. На улице прохладный воздух приятно обдувает лицо, пока я иду к машине, на ходу нажимая на брелок сигнализации. Девочки рассаживаются, и я плавно трогаюсь с места.
Кто никогда не ездил трезвым с тремя пьяными женщинами, тот меня в данный момент не поймет. Это своеобразный взрыв мозга, потому что их логику в состоянии алкогольного опьянения даже они сами не могут понять. Куда уж нам, мужчинам, пытаться разобраться и предугадать, чего в следующий момент захочет женщина в таком состоянии?
Первым камнем преткновения становится выбор музыки. Дарина с Анькой по очереди лезут с заднего сиденья, чтобы переключить радиостанцию. При этом очень громко спорят, доказывая друг дружке, что Егор Крид — это фуфло, а Тимати — это круто. И наоборот. Еще и Катя периодически встряет, переключая магнитолу на клубняк, как только остальные барышни откидываются на заднем сиденье. И никакие уговоры на них не действуют, пока я не выключаю магнитофон со словами:
— Угомонились все!
— И не надо так громко кричать, Вишневский, — обиженным голосом говорит с заднего сиденья Дарина. — Душа требует продолжения, дай хоть в машине музыку послушать.
— Домой приедешь и послушаешь, — отвечаю ей, тяжело вздыхая.
— Дома нельзя, — тянет последний слог девушка. — Дома соседи вызовут полицию за нарушение тишины в столь позднее время. И меня заберут в каталажку. Или в вытрезвитель.
— Уже утро, можно слушать, — говорит Катя.
— А я хочу кофе, — восклицает Аня. Только ее не хватало для полного счастья. — Останови возле какого-нибудь круглосуточного магазинчика.
— Дома выпьешь кофе, — говорю ей строго. — Соседи полицию точно не вызовут.
— А я хочу еще коньяка, — это снова Дарина. Да когда ж они уже угомонятся. — Тормози, будем пить на капоте и танцевать.
— Алкоголь в четыре утра не продается, — вздыхаю в очередной раз. Сейчас точно кого-нибудь тресну очень больно.
— Ха, насмешил, — продолжает кричать Дарина. — Сейчас съездим ко мне, я возьму корочку, и нам все продадут.
— Значит так, барышни, — начинаю повышать голос. — Никто никуда не едет, никакие корочки не берет, и коньяк больше не пьет. Всё ясно?
— А домой? — жалобный голосок Ани раздается сзади.
— Кроме домой, — поясняю, понимаю, что это еще не конец.
— Уговорил, — как-то уж очень быстро соглашается Дарина. Что ни говори, а женская логика — страшная сила. — Но мы завтра едем на озеро, да, Миланская? — просовывает голову между сиденьями.
— Ага, — кивает головой красотка, сидящая рядом. Какое, нафиг, озеро? Она что, сбрендила совсем?
— Никто никуда завтра не едет, — вставляю, потому что чувствую — сейчас они договорятся, что в подвал посажу всех троих.