Милашка для грубияна
Шрифт:
Останавливаюсь возле бортика и смотрю на воду. Сегодня ветра нет, зато солнце палит очень сильно. Как бы не сгорели девчонки, а то потом мазать их кремом придется. Хотя чего душой кривить — лучше бы Катя сгорела, еще и обгорела вдобавок — я бы ее намазал. Может, зонты поубирать?
Отгоняю эту бредовую мысль, хотя еще минут пять, и она покажется мне не такой уж бредовой. Главное — действенной. Но пусть все идет своим чередом, буду держать себя в руках до определенного момента.
Становится слишком жарко на солнце, и я возвращаюсь в дом. Как раз в этот момент
— Да, — принимаю вызов.
— Артем Валерьевич, добрый день, — говорит охранник в трубку. — Тут такси подъехало к дому, и какая-то очень крикливая барышня утверждает, что вы ее с подругой ждете.
— Да пропусти ты нас, — слышу голос Дарины. — Вишневский сам позвал.
— Девушка, — а это опять говорит охранник. — Не кричите так громко. Сейчас все выясним. Артем Валерьевич, — снова обращается ко мне. — Что делать?
— Пропустите, — усмехаюсь. — Девушка права, сам пригласил. Лица запомните, в следующий раз сразу пропускайте без звонка.
Опять говорю, не подумав о последствиях. Такими темпами эти красотки еще жить сюда переедут. Или каждый день зачастят в гости. Но если Катя этого хочет, то я готов на любые испытания даже в виде строгого следователя прокуратуры. Опять я думаю о том, что хочет голубоглазая блондинка, у которой две минуты — это почти полчаса (надо будет запомнить на будущее), и мне самому это начинает нравиться. Раньше я никогда не думал ни о ком, кроме себя и друзей. А теперь…
— Какая красота, — слышу голос Дарины и поворачиваюсь в сторону двери, приводя в порядок свои мысли. — Привет, Вишневский. Слушай, дом у тебя просто сказка. Ни разу изнутри не видела, как живут олигархи.
— Спасибо, — улыбаюсь девушкам.
— Привет, Артем, — а это Анечка, которая выглядит сегодня какой-то бледной и потерянной, прижимая бутылку с минералкой к виску.
— Совсем тяжко? — спрашиваю у девушки.
— Пить надо меньше, — Катя спускается по лестнице. — Или тренироваться вместе с нами.
— Больше я в клуб ни ногой, — произносит тихо Анечка, делая глоток из бутылки.
Катя подходит к подругам, и они, как и в предыдущие встречи, целуются в щечку. Кто бы меня поцеловал. А то стараешься для них, шезлонги таскаешь, а в ответ никакой благодарности.
Петровна выходит из столовой и замирает на пороге.
— Боже, какая радость! — восклицает женщина. — Наконец-то в этом доме появились девочки. Здрасьте, — улыбается красоткам. Те поворачиваются в ее сторону.
— Знакомьтесь, — Катя подходит к домработнице и обнимает ее за плечи. — Светлана Петровна, глава этого дома. А это мои подруги — та, что повыше, Дарина, а вторая — Анна.
— Очень приятно, — девочки произносят в один голос и синхронно кивают головой. Такое чувство, что долго и нудно тренировались. Они точно вчера коньяк пили? Судя по Анне, то да, а вот судя по двум остальным, то меня уже гложут смутные сомнения, глядя на их бодрствующий вид.
— А мне как приятно, — женщина хлопает в ладоши. — Вы скажите, что пить будете, всё принесу. И в два часа обед, — машет указательным пальцем, — не опаздывать.
— Про
— Пошли переодеваться, — Катя машет рукой девочкам, и они направляются к лестнице. Проходя мимо меня, девушка останавливается, становится на носочки и шепчет мне на ушко: — Про тебя никто не забывал, пупсик!
— Катя! — метаю искры в нее, а она в ответ смеется и направляется к лестнице, по которой уже поднимаются ее подруги. Из столовой слышу смех Петровны. — Уволю! — кричу громко, чтобы меня услышала женщина.
— Очень страшно, — прилетает в ответ. — К обеду не опаздывай, а то останешься голодный.
Она еще и командует в моем доме, ну, надо же. Закипаю с полоборота от такой наглости. Точно сегодня кого-нибудь порву.
Иду на кухню, игнорируя женские смешки, открываю холодильник и беру холодный чай, громко хлопая дверцей. Наливаю себе в стакан и также молча выхожу в столовую. Сажусь, пытаясь успокоиться от таких наглых заявлений. Что за женщины меня окружают — одна командует в моем доме, другая дразнит без конца и края. И как с ними уживаться под одной крышей?
Слышу смех девчонок на лестнице и выхожу в холл, наблюдая их спуск. Лучше бы я этого не делал, а остался сидеть на месте. Рука со стаканом замирает в воздухе, а нижняя челюсть грозится упасть прямо на пол.
В очередной и, видимо, не последний раз понимаю, что погорячился я с этим приглашением. Когда же думать начну прежде, чем что-то сказать?
А троица, тем временем, дефилирует передо мной в полуобнаженном виде, спускаясь медленно по лестнице. Одна Анюта, молодец, облачилась сегодня в сдельный купальник. Правда, белого цвета, поэтому боюсь даже представить, как она в нем будет выглядеть, выйдя из бассейна.
Остальные две — просто без слов. Не могли одеться скромнее, чтоб им пусто было. Кое-как я еще вчера терпел короткие шортики, но трусики на веревочках и два треугольника вверху, еле-еле прикрывающие грудь — это выше моих сил. Дарина хоть в белом, это понятно, но вот Катя — то ли розовый, то ли персиковый, то ли оранжевый. Отгоняю от себя все непрошенные мысли — реально, бред какой-то лезет втроем голову.
— Вишневский, — выводит меня из ступора Дарина. При этом все трое ехидно улыбаются, глядя на мою реакцию. Через плечо перекинуты полотенца, а в районе бедер повязаны какие-то тряпочки, гордо именуемые «парео». Зачем они нужны, если ничего не прикрывают? — Если ты нас каждый раз будешь так встречать, то я готова через день к вам с Миланской в гости наведываться.
Фыркаю в ответ, делая глоток чая, чтобы хоть как-то отвлечься от этой картины. А они медленно продолжают спускаться и ехидно скалиться. Да, что за черт!
— Не желаешь к нам присоединиться? — спрашивает Катя томным голосом, подходя ко мне и дотрагиваясь кончиками пальцев до щеки. Она хоть соображает, что сейчас делает? А если я не выдержу такого напряжения и прямо сейчас взорвусь?
— Если только позже, — посылаю улыбку в ответ, глубоко вдыхая полные легкие воздуха.
— Не скучай, — идет к подругам и на ходу машет мне рукой.