Милашка
Шрифт:
В этот раз гул был возмущенным. Послышались крики: «Ерунда!», «При чем тут это?»
— Вот и я так считаю, — улыбнулась Лейя. — Мы думали: как его наградить? Влад достоин Знаков Доблести, но их недостаточно для него. Потому Высший Совет учредил особую награду. Это Знак Спасителя Отечества. Сейчас я его покажу.
Лейя сделала жест, к ней подошла адъютант. В руках она держала поднос. Лейя взяла с него четырехлучевую звезду, переливавшуюся в лучах света.
— Знак изготовлен из золота и платины, украшен драгоценными камнями. Лучшие ювелиры работали над ним днем и ночью. По-моему, получилось.
Она показала Знак залу. В ответ раздались аплодисменты.
— Знак
Ответом была овация. Лейя прикрепила Знак к моему мундиру. Ткань сразу отвисла. Тяжелый, блин!
— Носи! — сказала она. — И не дай, Нихья, снимешь…
Потом были здравицы. Их кричали командирам и подчиненным, метким стрелкам, трудолюбивым минерам и отважным бронеходчицам. Затем на сцену вышел оркестр. Хитро посмотрев в зал, Берг поднес к губам микрофон.
— Дому и домины! Хотим вас порадовать. В честь победы над врагом прозвучит новая песню. Ее сочинил Влад Хома. Надеюсь, герой не откажется спеть.
Зал зааплодировал. Я встал и поклонился. Текст и ноты я отправил Бергу два дня назад. Накатило после боя… А он, значит, разучил.
— Давай, Влад! — улыбнулась Лейя. — Не все ж воевать!
Я вышел на сцену. Берг протянул мне микрофон. Я взял и поднес его к губам:
— Защитникам Мея, павшим и живым.
Негромко вступили инструменты.
Мы так давно, мы так давно не отдыхали. Нам было просто не до отдыха с тобой. Мы слишком долго под напором отступали. И вот он завтра, наконец, последний бой. Еще немного, еще чуть-чуть. Последний бой, он трудный самый. А я вернуться домой хочу, Я так давно не видел маму… [27]27
Автор слов Михаил Ножкин. Текст изменен автором.
Зал затих. Сотни глаз смотрели на меня.
В последний раз сойдемся завтра в рукопашной. В последний раз Отчизне нужно послужить. А за нее и умереть не так уж страшно, Но каждый все-таки надеется дожить. Еще немного, еще чуть-чуть. Последний бой, он трудный самый. А я вернуться домой хочу, Я— Забери тебя Пустота! — сказала Лея, когда я вернулся за стол. — Ты заставил меня плакать, да еще при всех. Что подумают о председателе Высшего Совета?
— Хорошо подумают, — сказал я. — Правильно. Как и о моей награде. Она, между прочим, тяжелая. А мне ее носить…
— Еще слово, и я награжу тебя Знаками Доблести. Они тоже тяжелые. Будешь носить все четыре.
— Молчу! — сказал я и поднял руки. За столом засмеялись.
Не все высшие офицеры были на приеме. Тойя Тим и ее бронеходы развивали наступление. Сопротивления им не оказывали — войск у противника не осталось. Лишь однажды колонны бронеходов натолкнулась на четыре тучима. Курум поскреб по сусекам и бросил на фронт всех, кого отыскал. Тойя не стала атаковать врага лоб — эта война многому научила, и выслала грузовики с ружьями. Перед фронтом они развернулись и открыли огонь. Через пять минут курумцы сдались — умирать они хотели.
Вслед войскам Тойи шли ремонтные бригады. Они восстанавливали железнодорожные пути и электрические линии. За бригадами ехали беженцы, они возвращались в свои селения и дома. В покинутых местах возрождалась жизнь.
Я в этом не участвовал — остался в Мее. Мы снимали мины и неразорвавшиеся фугасы, приводили в порядок обезображенную войной землю. Еще помогал Каю. На его заводе делали ружья для пехоты. Война привела в армию мужчин, и они оказались беззащитны. Женщина может ударить молнией, мужчина — нет. Совет дал задание, конструкторы попотели. За образец взяли бронебойный вариант. Изобрели новый патрон, облегчили ствол и уменьшили калибр. Получился карабин. Весил он прилично, но бил метко. Военным нравилось.
Сводки с фронтов радовали — войска Тойи подходили к границе. В Куруме царила паника. Это сообщала агент Гайи. Война катилась к концу, и тут Лейя собрала Совет Обороны. Позвали и меня, я входил в Совет.
Выглядела Лейя хмуро. Меня это удивило — дисгармонировало с победными сообщениями с фронтов. Причина стала ясна сразу.
— Ко мне пришли послы соседних государств, — сообщила Лейя. — Принесли это обращение, — она достала из папки и показала присутствующим листок бумаги. — По сути это ультиматум. Нам угрожают войной, если перейдем границу.
— Это с чего? — возмутилась Хойя. — Им что за дело?
— Боятся. Их впечатлили наши победы. Взяв Курум, мы станем сильнейшим государством на континенте.
— Это блеф! — сказала Хойя. — Они не станут воевать.
— Настроены серьезно, — покачала головой Лейя. — Агенты доносят: они мобилизуют войска. Возможно, демонстративно. Но отмахнуться нельзя. Против трех государств нам не устоять.
— Курумцы постарались, — пояснила Гайя. — Соседи кредитовали их, теперь опасаются, что долги не вернут. Полагаю, им что-то пообещали. Предприятия или льготы по торговле.
— Мы утратим победу! — возмутилась Хойя. — Через десять лет курумцы нападут снова. Уже было.
— Соседей это не волнует, — вздохнула Лейя. — Воевать не им.
— Можно посмотреть? — спросил я, указав на бумагу.
Лейя протянула листок. Я пробежал его глазами. М-да. Два абзаца. Кто ж так составляет ультиматумы! Щительней надо быть.
— Предлагаю сообщить послам, что государство Сахья будет придерживаться буквы обращения.
Все посмотрели на меня.
— Да, — кивнул я. — Здесь написано: «если бронеходы Сахья перейдут границу с Курумом». Значит, не будем переходить.