Милицейская сага
Шрифт:
– Опять за свое?!
– Берестаев уронил на себя пепел, даже не заметив этого.
Не хуже Тальвинского помнил он ту историю. Когда в очередном, глубоком рейде по тылам противника котовцы выскочили на святая святых - оптовую базу горпромторга, паника проникла даже в ряды партийного аппарата. Шептались, что концы ведут аж к секратерю обкома Кравцу. Со дня на день ждали арестов.
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не внезапная, глупейшая, надо сказать, смерть самого Котовцева - в случайной ночной драке, в которую встрял он, будучи на крепком подпитии. На розыски убийцы поднялся весь городской
– Эк как тебя заносит! И что за норов? Ты вообще на этой почве, случаем, не подвинулся?
– прокурор пристально вгляделся в насупившегося следователя.
– Алексей Владимирович, земля ему пухом, пять лет как в могиле! По тому делу все было по десятку раз копано-перекопано. И отдела давно нет, и людей, почитай, не осталось. А ты все взбрыкиваешь. Иль занять себя нечем? В районе два свежих нераскрытых убийства, серийные кражи опять захлестнули. Каждый штык на счету. А ты тут счеты сводить затеял. Словом, так, Тальвинский, серьезных аргументов в пользу ареста я не услышал. Потому - до суда будет твоя Лавейкина гулять на свободе. А там уж... Законность у нас одна для всех. Суд её и отмерит.
Берестаев примирительно хохотнул, давая понять, что аудиенция окончена.
– Законность одна, связи разные, - буркнул несговорчивый посетитель.
– Потому на всех и не хватает.
– Интэррэсно у тебя получается: все вроде как конъюнктурщики, один ты за державу радеешь.
– Дайте санкцию, нас двое будет.
Берестаев поджал губы, рывком придвинул разбросанные по столу листы и в верхнем углу первого экземпляра наискось, взрезая пером бумагу, начертал: " В санкции на арест отказываю за нецелесообразностью. Избрать в качестве меры пресечения подписку о невыезде". И далее - озлобленная тугая пружина прокурорской подписи.
Швырнул через стол:
– Выполнять!
– Стало быть, на девятьсот рублей направляем в суд, а двадцать тысяч свалившихся с неба излишков "хороним"?
– Выделяем в ОБХСС для дополнительной проверки. Подсунули халтуру, пусть сами и расхлёбывают. Котовцы хреновы! Ещё вопросы?
– Вопросов больше не имею. Решение, достойное всяческого восхищения, - Тальвинский поднялся.
– Разрешите идти?
– Слушай, ты! Тебя за что из следственного управления турнули?
– За волокиту при расследовании многоэпизодного хищения, - привычно отрапортовал Андрей.
– Врёшь, не за это. За склочность твою. Нет, не выйдет из тебя руководителя. Посторонний ты нашему правоохранительному делу человек.
– Честь имею, - Тальвинский открыл дверь.
– Одного не пойму, действительно шизанутый или цену набиваешь?
Дверь аккуратно закрылась. Оставшись один, Берестаев сгрёб развинченные детали "штучной" авторучки и швырнул всё это богатство в корзину
На лестнице среди кладбищенских венков и пахнущих стружкой гробов - свежее поступление в магазин ритуальных услуг, - курили три женщины с маленькими звёздочками в петлицах. Открывая дверь, Тальвинский по обрывку фразы и по сделавшимся смущёнными лицам уловил, что обсуждается злободневная проблема на предмет "сорваться" по магазинам.
– Ну что, Андрюш, накрутил Юру?
– догадалась заместитель районного прокурора.
– Без жертв победы не бывает, - заторможенно отшутился Тальвинский.
– Как? Опять?!
– в отчаянии она закрутила головой.
– Да что ж это делается, бабоньки? Вы там с ним чего-то делите, а жертвами-то мы оказываемся.
Будто в подтверждение этих слов в приёмной раздался рык, и вслед за тем на лестницу выскочила расстроенная секретарша.
– Зовёт. Говорит, совещаться со своими дурами буду, - она осуждающе посмотрела на Андрея.
– Ой, девочки, злющий!
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - хмыкнула зампрокурора.
– Спасибо вам, товарищ Тальвинский, что не забываете. Вы уж почаще, а то без вас как-то пресно.
Расстроенный Андрей сожалеюще расшаркался. Надо было торопиться в отдел. На три часа назначено заседание аттестационной комиссии УВД.
2.
– Товарищ...!
– вошедший в кабинет Мороз растерянно обвел взглядом трех увлеченных разговором мужчин в штатском и, повернувшись к более старшему, решительно закончил: - Выпускник Омской высшей школы лейтенант милиции Мороз прибыл для дальнейшего прохождения службы.
– Почему собственно ко мне?
– начальник следственного отделения Красногвардейского райотдела милиции Чекин недоумевающе разглядывал рослого молодого парня в вытертом джемпере без ворота, окольцевавшем обнаженную сильную шею.
– Вообще-то я направлен в угрозыск. Но там вакансия только через неделю откроется. Так что получил приказ руководства - быть пока в вашем распоряжении. Сказано, что у вас тут запарка с уголовными делами.
– Точно - запарка, - хмуро подтвердил Чекин.
– Наше обычное состояние.
Он перехватил недоуменный взгляд новичка, обращенный к двум другим присутствующим, почему-то ухахатывающимся со смеху.
Следователь Ханя, тот просто сложился перочинным ножом. А расположившийся напротив Чугунов не мог даже смеяться. Сняв круглые очки, он навалился на стол, и лишь сутулая спина его мелко подрагивала.
– Это у них от переработки, - хмуро пояснил Чекин.
– Ты подожди пока в углу.
С демонстративной неприязнью он оглядел подчиненных:
– Давайте еще раз, как он позвонил и что сказал.
– Ну как как?
– со скрытым кокетством человека, оказавшегося в центре внимания, повторил Чугунов.
– П-полчаса назад. Спросили Т-т... Андрюху в общем. Говорю, что нет на месте. Может, чего п-передать? А п-пусть, говорит, п-подмоется. Это, говорит, муж п-полюбовницы егонной Валентины Катковой. Он, говорит, жену мою третий год д-дрючит. Теперь я п-приеду к вашему начальству, чтоб его самого п... Я, было ему, чего, мол, горячиться, д-давай встретимся, п-п... А он, п-подлец, я, говорит, встречусь с начальством, и - сразу трубку п-п..