Миллиардер. Книга 3. Конец игры
Шрифт:
Между тем ученые, посвященные в тайны HAARP, добивались все новых и новых успехов. После эффективных опытов по управлению климатом пришел черед настоящих молний. Зимой 2011-го наследникам Никола Тесла впервые удалось создать огромное плазменное веретено длиной семь с половиной километров — это чудовище родилось в верхнем слое ионосферы и просуществовало почти пять минут, прежде чем самоуничтожиться с оглушительным треском, забившим помехами все радиочастоты.
Это был грандиозный успех. Оставалось лишь научиться управлять искусственными молниями —
— И эти молнии могут поразить любую цель на Земле? — недоверчиво переспросил Маккормик.
— Не только на Земле, — улыбнулся китаец. — В космосе тоже. Плазмоиды могут какое-то время существовать и в условиях вакуума. Осталось лишь придумать, каким образом направлять их на цель. Мы разрабатываем систему магнитных ловушек — что-то вроде невидимой сети из магнитных полей, в которую плазмоиды можно будет ловить, как бабочек сачком. Затем останется лишь подвести эту сеть к цели… ну а дальше плазмоид все сделает сам.
— А есть какая-нибудь защита от этих молний? — поинтересовался Ковальски.
Чен пожал плечами.
— На современном этапе развития науки — нет. Возможно, когда-нибудь… что-то вроде сверхмощных энергопоглощающих силовых полей… Но не сейчас. В этом смысле наши молнии — оружие куда более сокрушительное, чем ядерная бомба. Атомную бомбардировку можно пересидеть в очень глубоком бункере, а от семикилометрового языка плазмы не спрячешься нигде.
«Теперь понятно, почему смерть Харриса так всех переполошила, — подумал Маккормик. — Этот полигон на Аляске — новый Манхэттенский проект. Представляю, какая бы паника началась, если бы один из ведущих специалистов Лос-Аламоса погиб бы при столь подозрительных обстоятельствах!»
— Мистер Чен, — вкрадчиво спросил Ковальски, — а как получилось, что вы, китайский ученый, оказались допущенным к столь секретному военному проекту?
Чен беззаботно ухмыльнулся.
— Точно так же, как венгерский еврей Эдвард Теллер был допущен к созданию американской атомной бомбы, а немец и офицер СС Вернер фон Браун стал отцом американской ракетной программы и запустил «Аполлон» на Луну. Сила Америки всегда была в том, что она привлекала лучших ученых со всего мира, не обращая внимания на то, откуда они родом. В Китае меня не слишком жалуют: сам товарищ Ли Сан И лично подписал приказ о моем аресте.
— Кто такой этот Ли?
— Генерал, курирующий самые перспективные научные разработки в военной области. У нас его в шутку называют китайским Берией.
— А это еще кто? — сдвинул брови Ковальски.
— Русский политик, благодаря которому Советы получили атомную бомбу всего лишь несколькими месяцами позже американцев. Так вот, генерал Ли Сан И проявляет самый живой интерес к проекту HAARP. Насколько я знаю, в Тибете в обстановке строжайшей секретности строится аналог этого комплекса. Меня пытались привлечь к этому проекту… а когда я отказался, хотели арестовать и бросить в тюрьму.
— А почему вы не захотели работать над китайским проектом?
— Я не люблю тоталитаризм, — обезоруживающе улыбнулся Чен. — Если уж кому-то суждено получить власть над небесным огнем, то пусть это будут США — оплот демократии во всем мире.
Маккормику на мгновение показалось, что в голосе китайца прозвучала весьма умело замаскированная ирония, но он тут же отогнал от себя эту мысль. Ведь всем известно, что Америка — самая свободная и сильная страна в мире. Этот узкоглазый сделал правильный выбор.
— А вы уже получили американское гражданство? — не отставал настырный Ковальски.
— Увы, пока нет. У меня «green card». Но я надеюсь, что дела пойдут хорошо и уже к концу года моя мечта осуществится.
— Давайте поговорим про доктора Харриса, — предложил Маккормик. — Насколько близко вы его знали?
— О, — сказал Чен, — боюсь, не очень близко. Он был довольно необщительным, хотя все мы, безусловно, очень уважали его как прекрасного специалиста по компьютерной безопасности. За те три месяца, что я здесь работаю, я разговаривал с ним всего два или три раза… причем исключительно на профессиональные темы.
— О защите информации? — удивился Буч.
— Да. Видите ли, меня очень беспокоила мысль о том, что генерал Ли Сан И может использовать хакеров для того, чтобы выкрасть секреты HAARP. В Китае очень хорошие хакеры, можете мне поверить. И я хотел предупредить доктора о возможности атаки с китайских серверов. Там есть некоторые технические детали, которые вряд ли будут вам интересны, но если вы все же захотите узнать больше, то все мои соображения изложены в докладных, которые я подавал мистеру Эшбоу.
— Разумеется, — сказал Маккормик, — мы захотим узнать больше. И знаете что, мистер Чен? У вас ведь наверняка сохранились копии этих докладных?
Китаец кивнул.
— Да, конечно. Если вы хотите…
— Хотим. Вы можете дать нам эти копии прямо сейчас?
— Если вы подождете пять минут. Они на ноутбуке в моей комнате.
— Слишком уж много иностранцев крутится возле этого проекта, — пробурчал Ковальски, когда Чен вышел из лаборатории. — Не нравится мне это.
— Да, — согласился Маккормик, — только русских тут не хватает. Думаешь, Харриса мог укокошить иностранный шпион?
— А почему бы и нет? Например, док мог бы узнать, что шпион по Интернету передает информацию своим хозяевам… вот тебе и мотив для убийства.
— Если бы мы писали сценарий для Голливуда, это, может, и прокатило бы. Но в жизни шпионы убивают крайне редко. Хотя ты, безусловно, прав — если Харриса все-таки убили, то причину убийства надо искать где-то в компьютерных сетях.
— Простите, что заставил вас ждать, — в дверях лаборатории появился Чен. — Здесь все мои докладные мистеру Эшбоу. — Он протянул Маккормику маленькую серебристую флешку. — Если я могу быть еще чем-то полезен вам…