Миллион поцелуев в твоей жизни

Мерфи Моника

Посмотри на него, он заставил меня прийти первой со своим подарком — как предложение мира. Он знал, что я не смогу злиться на него, если он подарит мне единственное произведение искусства, которое я хотела больше всего на свете.

Мне все еще трудно поверить, что это мое.

Моему отцу звонят как раз в тот момент, когда официант оставляет наш счет за столом, и он отвечает на звонок, вставая с места в кабинке и прикрывая телефон рукой, чтобы прошептать нам: “Я сейчас вернусь”, прежде чем выйти из ресторана.

Как только он уходит, я бросаю

взгляд на маму, которая сидит прямо напротив меня, ее обеспокоенный взгляд встречается с моим. "Что не так? Скажи мне, что ты не злишься на него за то, что он достал эту картинку для меня. Я знаю, что это, должно быть, стоило дорого, но мне она так, так нравится, и я клянусь, что я…"

Она перебивает меня.

“Он не покупал ее для тебя”.

Я моргаю на нее, замолкая на мгновение. Пытаюсь осмыслить то, что она только что сказала. «Что?»

“Он лжет тебе. Я знала это с самого начала, хотя и не хотела в это верить”.

“Я не понимаю”. Я озадаченно качаю головой.

Мама оглядывается вокруг, как будто ищет его, прежде чем продолжить “Я знаю, когда твой отец говорит неправду. Он не покупал эту картину. Я никогда не думала, что он это сделает.”

“Я в таком замешательстве”. У меня болит грудь. Я чувствую, что могу разрыдаться в любой момент. Если папа не покупал ее, тогда…

“Это был мальчик Ланкастер, Рен. Это должен был быть его подарок.”

50. Рен

“Нет”. Я выскальзываю из кабинки и встаю, оглядывая закусочную в поисках своего отца, помня, что он снаружи. “Нет, нет, нет. Он не стал бы мне лгать."

“Дорогая. Садись.” Ее голос тверд, взгляд умоляющий. “Нам нужно обсудить это до того, как он вернется”.

Я плюхаюсь на край стула, до боли вцепившись в стол холодными пальцами передо мной. Я в оцепенении. Униженная. Разозленная.

“Твой отец был слишком занят, чтобы отправиться на поиски этой картины. И он не собирался тратить такие деньги на произведение прямо сейчас, как бы сильно ты этого ни хотела. Этот подарок был от Крю Ланкастера. И в этом есть весь смысл, разве ты не видишь? Он уже неделю присылает тебе помады от Шанель. Все это ведет к грандиозному финалу. Действительно, Миллион поцелуев в твоей жизни. Этот мальчик — гений”.

О Боже. Она права. Я знаю, что это так. Почему я этого не заметила? Потому что мой отец вмешался и так быстро заявил о своих правах? Верила ли я в это так сильно, что забыла обо всем остальном? Неужели я так отчаянно нуждаюсь в любви и одобрении моего отца?

"Кажется, меня сейчас стошнит", — прохрипела я, проглатывая угрожающую тошноту.

Она пододвигает мой стакан с водой поближе ко мне, и я хватаю его, выпивая половину за считанные секунды.

“Он знает, как ты расстроена из-за него, и я тоже была расстроена из-за его обращения с тобой. Его обращения со мной. Я слишком долго игнорировала это и позволила ему шпионить за тобой и обращаться с тобой как с неспособным ребенком, а не как с умной молодой женщиной, которой ты стала. У тебя хорошая голова на плечах. Твоему отцу не нужно постоянно

следить за тем, что ты делаешь. Ты можешь принимать свои собственные решения", — говорит мама с уверенностью, которую я никогда раньше не слышала.

“Ты действительно так думаешь?” Мой голос тихий, мои эмоции хаотичны. Она кивает, протягивая руку, чтобы положить ее на мою. “Ты веришь, что твой отец не может сделать ничего плохого, но у него есть свои недостатки. Они есть у всех. Он такой же человек, как и все мы. Я не хотела устраивать сцену здесь или перед тобой, но я больше не могла этого выносить. Позволять ему приписывать себе подарок, которого он тебе не делал, — это неправильно. Я не понимаю, почему он лжет, но это так, Рен. И все это настигнет его.”

У меня болит в груди от его обмана. Он должен был знать, что его поймают. “Ты думаешь, он приписал себе этот подарок, чтобы сделать меня счастливой? Чтобы я больше не злилась на него?”

“Это недостаточно веская причина, но, возможно? Он должен знать, что ты быстро узнаешь правду. Крю упомянет о своем подарке — он захочет получить заслуженную похвалу. Я удивлена, что ты до сих пор не получила от него весточки с вопросом, что ты думаешь о своем подарке.”

Я прислоняюсь к кабинке. “Я оставила свой телефон в своей спальне. Папа вытащил меня оттуда.”

“Я уверена, что он это сделал”, - парирует она, качая головой. “А, вот и он идет. Притворись, что ты не знаешь. Мы можем обсудить это дома.”

Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, но мне трудно лгать, особенно когда я лицом к лицу с человеком, которому вру.

Мой отец скользит обратно в кабинку с улыбкой на лице, как будто он никогда в жизни не сделал ни одной неправильной вещи.

Как он может лгать мне? Я не могу этого выносить.

Не могу.

“Ты в порядке, Рен?” — спрашивает он, нахмурившись. “Ты выглядишь расстроенной”.

“Когда ты ее купил?”

“Что купил?”

О, он прикидывается дурачком. Он уже выглядит виноватым.

“Эту картину. Миллион Поцелуев в Твоей Жизни. Когда ты ее купил? Как ты ее нашел?” Я скрещиваю руки на груди, ожидая ответа.

“Я купил ее… недавно”.

“У кого?”

”У предыдущего владельца".

А то. “И где он живут? Как ты его нашел?”

Он смеется, хотя звучит нервно. ”Ну, у нас действительно есть связи в мире искусства, у твоей мамы и у меня“.

”Я не имею к этому никакого отношения" — добавляет мама, заслужив от него строгий взгляд.

“Скажи мне, как ты ее нашел”, - требую я.

“Как я и сказал. У меня есть связи. Я немного покопался и сделал несколько звонков.” Он начинает потеть. Я вижу, как они усеивают его линию роста волос.

“Возможно, Вероника помогала тебе?” — спрашивает мама, ее голос сочится отвращением. “Я знаю, насколько она полезна”.

“Оставь ее в покое”, - огрызается он, его щеки краснеют.

Вероника. Новый помощница. Может быть, там есть что-то большее, чем я знаю?

“Сколько ты заплатил за нее?” Спрашиваю я его.