Миллион с Канатной
Шрифт:
— Убивают всех тех, кто знал Мишку Япончика при жизни. Сначала пытают, затем убивают.
— Зайхер Фонарь, Фараон... — перечислила Таня.
— Да. И, возможно, под угрозой ты и Туча. Потому что вы знали Японца в лицо. Тебе надо съехать отсюда.
— Пока нет, — нахмурилась Таня.
— Ты можешь поехать к Циле. Но ее муж тоже чекист, как и я.
— Нет, — рассердилась Таня, — хватит об этом! Пока не хочу! Зачем ты рассказываешь все это мне?
— Потому что и мы, со своей стороны, хотим найти клад Мишки Япончика. А ты можешь мне кое в чем помочь.
— Каким образом? — настороженно спросила Таня.
— Видишь
— Я-то тут при чем? Какая информация?
— Я открою тебе свой секрет. Почему-то мне кажется, что ты все поймешь. Ведь теперь у тебя с этим лже-Японцем свои личные счеты.
— Да говори уже, не тяни кота за хвост! — не выдержала Таня.
— В банду лже-Японца послан наш человек, который работает под прикрытием. Но я не знаю, кто этот человек. Я должен узнать, кто он, и установить с ним связь. Все наводки оказались потеряны.
— Вот тебе и раз! — хмыкнула Таня. — Выходит, красные тоже заинтересованы в миллионах Мишки Япончика?
— В деньгах заинтересованы все! — усмехнулся Ракитин, внимательно глядя на нее, и глаза его не смеялись.
— Почему ты обращаешься с этим ко мне?
— Потому что после сегодняшней ночи, после того, что случилось сегодня, ты будешь искать этого лже-Японца. И ты найдешь.
Таня задумалась. Он был прав. Этим она и собиралась заняться. Найти подонка, который велел их убить, оставив в душегубке шкафа, и разобраться с ним. Было заманчиво восстановить также справедливость и не позволить трепать имя покойного друга, которому Таня была обязана многим в жизни. Тут действительно было над чем подумать. Ракитин это заметил.
— Вижу, ты задумалась, — кивнул он, — хорошо.
— Скажи мне одну вещь... За мной следили? Они шли за нами сегодня?
— Кто-то выдал, — сказал Ракитин, — я не знаю кто. Они сделали хуже. Не только стукнули лже-Японцу, но и позвонили в ЧК, красным властям. К счастью, в тот момент я поднял телефонную трубку. Звонил мужчина с молодым голосом. Он сказал, что Алмазная со своими людьми совершит налет, назвал время и место. Так я понял, что ты в беде. Время назвал позже настоящего, кстати. Чтоб их люди успели уйти.
— Кто? — вспыхнула Таня. — Кто это сделал?
— Я не знаю. Он не представился, — улыбнулся Ракитин.
— Я найду эту суку, из-под земли достану! — Таня стукнула кулаком по спинке дивана. — Можешь на меня рассчитывать.
— Вот видишь... — сказал Ракитин.
— Это Сева с Бугаевки, — Таня вспомнила слова Коцика, — он подлизывался к лже-Японцу.
— Может, и он, — пожал плечами Сергей, — а может, Артем.
— Артем просто трус, он сбежал, — почему-то поспешила оправдать его Таня. Ракитин усмехнулся, и она поспешила отвести глаза.
Глава 14
Двор по Военному спуску считался одним из самых колоритных в Одессе. Дело было не только в том, что узкий и крутой Военный спуск шел прямиком к морю, к Военной гавани, а в том, что именно в старом доходном доме по Военному спуску, принадлежавшему Осипу Чижевичу, находился самый известный вход в катакомбы, которые загадочной мистической сетью обвивали всю центральную часть города. А подземные переходы образовали широкие и глубокие подвалы, каждый раз используемые для различных целей. Но у всех, кто в реальности видел подземные своды, по-настоящему захватывало дух!
Появились они на заре становления Одессы, когда городские власти стали понимать, что город расположен над глубоким подземным лабиринтом, выдолбленным в толще известняка. И что никто из строителей — основателей города — не может объяснить их точного происхождения.
Жители домов в центре города принялись расширять и углублять входы в катакомбы, используя их как своеобразные подземные хранилища для продовольствия и вина. Хранить что-либо в катакомбах было очень удобно, потому что в них всегда было холодно, даже в самый жаркий июльский полдень. Круглогодично там стояла одна и та же температура, а продукты загадочным образом не портились и на них не появлялась плесень. Так появились мины — своеобразные подземные погреба, которые как бы увеличивали жилища предприимчивых одесситов.
Но алчность — страшная вещь! Не один дом рухнул в подземную пропасть из-за жадности владельцев, стремившихся углубить и расширить подземный подкоп. Часто несколько домов складывались, как карточный домик, причиняя немало неприятностей несчастным соседям — ведь, как правило, один обвал всегда тянул за собой следующие.
Тем и отличались катакомбы по Военному спуску — прочностью подземных залов и переходов, которые представляли собой настоящие подземные галереи со своим переплетением ходов. Изначально поговаривали о том, что подземелья были делом рук пиратов, хранивших там награбленное и даже живой товар. Однозначно в катакомбах по Военному спуску перебывало не одно поколение контрабандистов — особенно во времена процветающей морской торговли, когда Одесса получила статус вольного города порто-франко.
Позже, а может, и одновременно с контрабандистами в подвалах появились масоны, о которых мало кто знал. Они были загадочнее пиратов и контрабандистов, вместе взятых. В городе о них ходили мистические, темные слухи — о непонятных, никому не известных ритуалах и обрядах, проводимых под гулкими подземными сводами. Говорили, что центром масонских собраний были именно катакомбы во дворе по Военному спуску. Но, как всегда, никто ничего толком не знал.
Осип Чижевич приобрел дом с подземными галереями и стал использовать их под продовольственные и винные склады. Некоторые уникальные подземные помещения, расположенные почти под самым Сабанеевым мостом, использовались также в военных целях — как часть арсенала и военный форпост. В разные времена цели подземелий были разные. Но ясно было одно: они всегда интересовали тех, кто решил спрятаться от мира, кто вел свою собственную, параллельную общепринятой, жизнь и кто шел темными, неизведанными тропами людских пороков и сомнений, стараясь, чтобы изъяны в их душе не осветил солнечный свет.