Миллион в копилке
Шрифт:
– А что именно, Кондратий Тимофеевич?
– Я постарался не выдать охватившего меня волнения. Точнее - страха.
– Во-первых, я навел справки в совете - никто эту даму не знает и не видел. А во-вторых, она сегодня сообщила мне, что какая-то там комиссия, «учитывая мое стесненное материальное положение и заслуги перед Отечеством», приняла решение выделить мне мебельную стенку по льготной цене, прямо-таки за смешные деньги.
– А что тут плохого?
– делано удивился я.
– Это здорово!
– Да
Да… Плохие новости. Угрожающие. Но даже в плохом, как убеждают нас философы, есть много хорошего. Я никогда в это не верил. А теперь убедился. Все складывается так, чтобы моя задуманная интрига получила изящное оформление. В виде красивой рамочки. Осталось только повесить ее на стенку и гордиться ею. Как произведением искусства.
Но для этого мне не хватало деда Кондрата и его именного «парабеллума».
– Ты понимаешь, Дим, она приходила, чтобы выведать - есть ли у старого коллекционера чем поживиться? А потом она наведет на мою квартиру жуликов…
– Вы уверены в этом?
– на всякий случай спросил я.
– Дима!
– обиделся старик.
– Я же бывший разведчик! Тут уж я не ошибусь.
И тогда я - быстро, коротко, четко - рассказал ему всю историю. И так же лаконично выложил свой замысел. Но пока не до конца.
– И если мы вернем Лениному дедушке его коллекцию, он наверняка воспримет утрату «Гречанки» не так остро, - завершил я свой рассказ. Полный драматизма, как сказал бы Санек.
И что значит - фронтовик! Дед Кондрат выслушал меня внимательно, ни разу не перебил, все понял, похвалил и спросил:
– Чем я могу помочь? Какова моя роль?
– Главная!
– не стал я лукавить. И уже до конца посвятил бывшего разведчика в свой грандиозный план.
– Блестяще!
– оценил его дед Кондрат по заслугам.
– Но опасно!
– Все предусмотрено, - постарался я его успокоить, пока он не начал меня отговаривать.
Но он и не собирался этого делать. Не зря утверждают, что в душе пожилых людей появляется детская непосредственность. Мягко говоря.
– Так, - сказал дед Кондрат, насупив брови.
– Начинаем подготовку.
Мы пошли на кухню. Кондрат Тимофеевич выудил из ящика пистолет. Разложил на столе газету, шомпол, масло и чистые тряпочки. Он ловко разобрал
Всего за три минуты. И очень вовремя. Потому что в прихожей раздался звонок.
Мы тихонько подошли к двери, прислушались.
Дед Кондрат сунул пистолет в карман куртки, висевшей на вешалке, и строго спросил:
– Кто там?
– Это я, Лена.
– Ты одна? Рядом никого нет?
– Нет, - ответила Лена.
– Входи!
– Он чуть приоткрыл дверь, и Лена, удивленная такой встречей, проскользнула в прихожую.
– Мы на осадном положении, - объяснил я.
– К нам враги подбираются.
– Не пугай девочку, - одернул меня фронтовик.
– Лучше расскажи по порядку.
…Лена, как и следовало ожидать, идею нашу не одобрила. Но и своего варианта предложить не смогла. Кроме традиционного:
– Нужно привлечь внимание милиции.
– Привлечем, - успокоил ее я.
– На завершающем этапе.
– А на начинающем этапе никак нельзя?
– все-таки спросила она.
– А как?
– спросил я в ответ.
Лена подумала и согласилась.
Глава ХХ
В глуши сосновой
Сосновая Глушь. Как туда добраться?
Я пошарил в папином кабинете и разыскал карту области. К ней была приложена книжечка с алфавитным указателем населенных пунктов. Я раскрыл ее на букве С и стал водить пальцем по строкам, постепенно приближаясь к нужному объекту. Сосновка, Сосновый Бор, Сосны, Сосняк… Все. И никакой Сосновой Глуши.
Я прошелся по перечню еще раз. По всем пунктам на букву С. Никакой Сосновой Глуши!
Как быть? Ведь я совершенно не представлял, где эта самая Глушь. Мы так мчались туда, что я даже шоссе не запомнил. Надо же, из-за такой ерунды все срывается.
Я развернул карту и стал рассматривать ее квадрат за квадратом. Может, на карте эта Глушь есть, а в указателе ее просто пропустили. Но как я ни шарил глазами, так ничего и не отловил. Аж моргать начал, как попугай Кеша.
А тут еще Лешка в соседней комнате бубнит. Стихотворение учит. Тут уж ему не отвертеться. У отличника не сдерешь…
– Дим, проверь!
– Лешка стоял на пороге.
– Выучил! Насквозь!
– Давай, - я взял у него учебник и завалился на тахту: - Пошел!
Подруга дней моих суровых, Голубка дряхлая моя!
–
орал Лешка на всю квартиру.
Одна в глуши лесов сосновых Давно, давно ты ждешь меня.
– Все, - сказал он, выдергивая из моих рук книгу, - хватит.
– А дальше?
– А зачем? Как это расскажу, Анна-Ванна сразу: достаточно, молодец, и кого-нибудь еще вызовет.
Действительно молодец. Голубка дряхлая… в глуши сосновой…