Миллион в лохмотьях

Леонов Николай

К смерти, по мнению эксперта, привел первый же выстрел, но умер мужчина не мгновенно, а спустя какое-то время. Времени этого могло хватить на то, чтобы переместиться из коридора в комнату, если брать за рабочую версию ситуацию, когда убитый сам открыл дверь убийце. Так как пуля застряла в теле покойного, следы крови в коридоре отсутствуют. Второй выстрел, с большей долей вероятности, убийца произвел, уже будучи в квартире. От второго выстрела Кудряшов упал, о чем свидетельствуют следы крови на паласе. Когда убийца произвел третий контрольный выстрел, Кудряшов был уже мертв.

По мнению эксперта, выстрелы мог произвести

как профессионал, так и человек, впервые взявший в руки оружие. Этот вопрос Гурову предстояло выяснить как можно скорее. Определение портрета убийцы – важная часть в ходе любого расследования, а в случаях, когда убийство совершено с применением огнестрельного оружия, особенно.

– Ситуация странная, – резюмировал эксперт, после того как они с полковником обсудили все детали. – Забрали мы труп из барака, в котором собрался весь сброд. Видели бы вы тех свидетелей, которых пришлось опрашивать нашим оперативникам. Сплошь пропитые морды, годами не встречавшиеся ни с мылом, ни с зубной щеткой. Логично было бы предположить, что наш покойник из той же категории, но, как видите, экспертиза показывает обратное. Кудряшов свое здоровье берег, одни зубы чего стоят. И ведь не в дешевых стоматологичках пломбы ставил, это я вам с гарантией могу заявить. Напрашивается вопрос: зачем такому лощеному типу понадобилось селиться в затрапезном бараке?

– Ну, жизненные ситуации бывают разные, – заметил Лев. – Сейчас ты на коне, имеешь возможность посещать дорогого стоматолога, заниматься в элитном спортивном зале, а через месяц на буханку хлеба еле-еле наскребаешь.

– Так-то оно так, только не похоже, чтобы Кудряшов испытывал денежные затруднения. Почитайте отчет: в холодильнике севрюга, копченая колбаса в нарезке, остатки фруктов, в навесном шкафу початая бутылка коньяка импортного, ценник на который начинается от четырех тысяч за поллитровку.

– Это тоже оперативники рассказали? – усмехнулся Лев.

– Само собой, обсудить странного «жмурика» – святое дело, – улыбнулся эксперт. – А мебелишка в комнате самая что ни на есть дешевая, и одежды в шкафу кот наплакал. Вся в размер, но будто в комиссионке приобретенная. Ногти при жизни покойный маникюром баловал, а рубашки из низкосортного хлопка покупал. Странно? Не то слово. Впрочем, у каждого свои странности. Кто-то по еде прикалывается, кто-то по шмоткам, а кому-то все эти бытовые мелочи до лампочки. Я вот знал мужика, так он, вроде нашего Кудряшова, жил в бараке в Мытищах, а ездил на «Ауди» за семь миллионов. Чудной типчик. Купил ее «убитой» по случаю, восстановил собственноручно и щеголял по городу. При этом был совершенно счастлив. У него на кухне кран изолентой перемотан, бачок унитаза воду через раз сливает, а он на масло для своей машины деньги экономит.

– Ладно, разберемся. Спасибо за помощь, – кивнул Гуров, протягивая руку для рукопожатия.

– Обращайтесь. – Эксперт пожал протянутую руку и проводил его до выхода.

Выйдя из морга, Лев решил, что пришло время осмотреть квартиру покойного. Он набрал номер телефона оперативника, проводившего осмотр места происшествия в день вызова. Его номер в числе других номеров дал следователь Маркушин, заявив, что все вопросы он может решать через старшего лейтенанта Федосова.

– Федосов на проводе, – послышался в трубке бодрый голос.

– Добрый день, полковник Гуров, – представился Лев. – По поводу убийства на Северной улице.

– Здравия

желаю! Я в курсе, капитан Маркушин предупредил, что вы будете звонить. Хотите встретиться?

– Было бы неплохо.

– Где вы сейчас находитесь? Я на машине, могу подъехать.

– У судебного морга. Но лучше встретимся у дома убитого, не будем терять время.

– Вряд ли вы его без меня найдете, – заметил Федосов. – Он на отшибе стоит, многоэтажками застроен, и навигатор его почему-то отказывается показывать.

– Ориентир какой-нибудь есть?

– Езжайте от морга по прямой, у магазина «Все в дом» свернете налево, там я вас встречу, – сказал Федосов.

Спустя полчаса Гуров жал руку старшему лейтенанту. Внешне Федосов чем-то напоминал зарубежного киноактера: густые ресницы, дымчато-серые глаза, правильной формы нос и широкая белозубая улыбка. Форменный китель несколько сглаживал впечатление, добавляя лейтенанту натуральности. Однако хватка у него оказалась деловая, он не стал ходить кругами, лить воду и пересказывать все то, что было в отчетах. «Лучше я вам все на месте покажу. Езжайте за мной, тут каких-то двадцать минут хода», – заявил он и, сев в свой автомобиль, направился к улице Северной.

На контрасте с новыми высотками четырехэтажный барак выглядел убого. Истертые от времени стены грязно-серого цвета, давно позабытые деревянные оконные рамы с остатками облупившейся краски, полусгнившие ступени крыльца в деревянном исполнении и тошнотворный запах грязи и тления в подъезде – все это наводило тоску. Федосов хозяйским жестом распахнул перед полковником покосившуюся подъездную дверь:

– Проходите, товарищ полковник, квартира, которая нас интересует, направо от лестницы.

Гуров с опаской вошел в подъезд; как он и предполагал, освещение здесь отсутствовало. На площадке первого этажа располагалось три квартиры. Две двери деревянные, обитые простой кухонной клеенкой. Та, на которую указал Федосов, чуть поновее, в металлической оправе, правда, не лучшего качества.

– Контингент здесь специфичный, так что опечатывать квартиру обычными способами смысла нет, – произнес Федосов, указывая на навесной замок с наборной системой затвора. Чуть выше замка была приклеена широкая полоса бумаги, на которой крупным шрифтом выведено предупреждение о том, что объект опечатан правоохранительными органами. – Замок пришлось установить, так надежнее. Хозяйский тоже работает, только кто знает, у скольких жильцов имеется от него дубликат.

Он достал ключи, убрал бумажную ленту и поочередно открыл навесной и врезной замки. Навесной замок спрятал в карман вместе с ключами. В квартиру старший лейтенант вошел первым, Гуров проследовал за ним. Запах все еще не выветрился, потому что из квартиры убрали только тело, все остальное, включая палас, на котором несколько недель пролежал труп, осталось на месте.

Внутри квартира оказалась более обжитой, чем Лев ожидал, и уж точно приличнее, чем внешний вид барака. В коридоре вдоль стены располагалась открытая вешалка с тумбочкой для хранения обуви. Советского образца, но довольно свежая на вид. На вешалке висел мужской плащ темно-синего цвета, на открытой полке стояли ботинки, причем новые и, видимо, достаточно дорогие. Лев не очень хорошо разбирался в качестве обуви и в том, что модно в текущем сезоне, но что эти ботинки были куплены не на распродаже, понял даже он.