Миллион в жилетном кармане

Авдеенко Ольга

Они проехали еще немного, напряженно прислушиваясь.

– Мы не должны ждать, когда они на нас нападут, – прошептал Бенедикт.

– Согласен. Мне кажется, они притаились с обеих сторон.

– Я – направо, вы – налево.

– Хорошо.

Они где-то в глубине. Мы легко спугнем их.

Бенедикт соскочил с коня, его шпоры звякнули. Малик лихо перекинул ногу через шею своей лошади и бесшумно соскользнул на землю. «Да, шаровары – это удобно», – мелькнуло в голове у Бенедикта. Если врагов много, ружье бесполезно. Обнажив саблю и пригнувшись, он устремился в просвет между кустами. Впереди мелькнул неясный силуэт, затем еще один – они убегали. Бенедикт рванулся за ними, но тут же потерял обоих из виду. Он запрыгнул на огромный поросший лишайником валун, присел и огляделся. Никого. У него из-за спины вылетела, суматошно хлопая крыльями, какая-то птица. Бенедикт молниеносно обернулся – но, по-видимому, на какую-то долю секунды все же замешкался. На его голову сзади обрушился удар – и наступила темнота.

Бенедикт открыл глаза – черно. Он усомнился, действительно ли он открыл глаза, поэтому крепко зажмурился, подождал и снова их открыл. Чернота не исчезла. Он осознал, что лежит на спине. Попробовал пошевелить конечностями – все были на месте, и все двигались, хотя и с усилием. Бенедикт сел. Голову пронизала жуткая боль. Он потрогал

затылок – мокро. Он ощупал себя целиком и понял, что мокрым он был весь. И холодным. И еще почти голым – в одном нижнем белье. Волна жаркого стыда прокатилась по всему телу, так что он даже согрелся. Какие-то жалкие нищие тюкнули его по голове, стащили мундир, брюки и сапоги, угнали коня! А главное – украли его оружие! Как он теперь вернется в крепость?! Бенедикт застонал. Почему его не съел тигр?! Он бог знает сколько времени провалялся недвижим – подходи, угощайся!

Бенедикт постарался взять себя в руки и начать размышлять здраво. Темно – потому что наступила ночь. Мокро – потому что прошел ливень. Стыдно – потому что… нет, об этом лучше не думать. Глаза постепенно привыкали к темноте, и он различил, что находится не в лесу, а посередине тропы. Странно: если он пролежал посреди дороги по меньшей мере несколько часов, то почему его никто не обнаружил? Он припомнил: из Бхамана они с Маликом выехали около трех, а зимой смеркаться начинает около пяти. Вечером никто из местных в джунгли не сунется: все боятся тигров, ведь сумерки – самое время их охоты. Кстати, где Малик? Что, если он ранен или убит? Бенедикт несколько раз выкрикнул его имя, но индиец не отзывался. Искать его в такой черноте бессмысленно, придется подождать до рассвета. Гм, рассвет – тоже любимое время тигров…

Конец ознакомительного фрагмента.