Миллионер под прикрытием
Шрифт:
— Адель, а мы можем заехать к тебе? Я в прошлый раз там кое-что важное забыл, -неожиданно предлагаю я.
Дурак несчастный... Зачем мне это, все же кончилось? Завтра я не явлюсь на работу. И все...
Никаких заявлений я писать не буду, симкарту выброшу. Она никогда меня не найдет, даже если захочет. А увидит только в день показа...
Она густо краснеет и кивает. Просит водителя завезти охранника в офис и выходит из машины, увлекая меня за собой.
— Зачем мы вышли?
— Доберемся на такси. Яша, я...
Смотрит
Что это? Вина, сожаление?
— Адель, я рубашку у тебя забыл. А она любимая.
— Знаю. Такая мягкая... Я ее зашила.
— Что? Я был уверен, что выбросишь или пустишь на тряпки. Хм...
— Такси приедет через минуту, Яша. А потом мне нужно будет вернуться в офис, у меня много работы.
– Готовишься к чему-то грандиозному или...
– распахиваю глаза, изображая любопытство. Пусть расскажет мне, поделится... Я очень хочу знать, как она относится к своей популярности...
— Не хочу я ничего, кроме работы, Яш. Но я вынуждена участвовать. Конкурс, да... Не бери в голову.
— Что будешь показывать? Юбки, платья или что-то консервативное?
— Обожаю консервативные вещи. Пример для меня - линейка питерского семейного предприятия. Его хозяйка обладет утонченным вкусом, ее коллекции выполнены в сдержанном, элегантном стиле без намека на безвкусицу. Но... Дамочки нынче пошли капризные. Дизайнерам приходится из кожи вон лезть, чтобы удовлетворить их потребности.
— А та дама... Тоже прогибается под потребителя?
— Она? Точно нет, ты что! Это мне - выскочке без роду и племени приходится изгаляться.
— Интересно, что это за бренд?
– спрашиваю, делая вид, что не понимаю, о ком речь.
— Лав Лав. Его хозяйка - Илона Любимова. Мой кумир.
16.
Яша.
Подумать только - Адель восхищается мамой! От удивления я приоткрываю рот. Но тотчас беру себя в руки и пытаюсь отвлечься.
«Мама, ты смотрела коллекцию? Давай все отменим, пока не поздно, прошу тебя? Я сам все сделаю. Попрошу однокурсницу помочь. Помнишь Лилю Ветрову? Она улетела в Америку сразу после окончания учебы».
«Сынок, мне и самой неловко... Веду себя, как школьница. Я ничего никогда не крала, а тут... да и не по душе мне ее цветастые юбки и топы, больше смахивающие на веревки!»
«Вот и не надо. Мамуль, а Адель уважает тебя. Она сама мне только что сказала об этом.
Ты не думай - я для нее по-прежнему Яша... Фриковатый дурачок».
«Ты у меня красавчик, сынок. Даже в сандалиях деда Федора и его затрапезной футболке с олимпийским мишкой. Завтра на работу можешь не выходить. Хватит тебе страданий».
Не вижу маму, но почти уверен, что сейчас она тоскливо вздыхает. Жмет на кнопку переговорного устройства и просит секретаря
— Идем, Яш. Заедем домой, а потом...
– Адель бросает на меня полный огня взгляд.
— А потом видно будет, - бурчу я.
В штанах тесно становится от предвкушения. Воздух в салоне такси насквозь пропитывается ароматом ее духов... Я жадно его глотаю, позволяю ее яду впитаться в меня...
Вся она - искушение. Полный огня взгляд, шелк волос, мягкость и нежность кожи, голос, жесты...
На нее хочется смотреть... Наверное, за красоту ей многое можно простить...
Айдар вон готов это делать каждый день.
Адель торопливо распахивает дверь, не дожидаясь, пока это сделаю я. Коротко оглядывается, убеждаясь, что ее верный пес Яша идет следом.
Между нами миллион препятствий... Социальное неравенство, разность интересов, целей, ожиданий... Бешено летящий трафик... Небоскребы или пропасти, реки, горы...
Однако, стоит нам оказаться в прихожей, я притягиваю к себе Адель, как безвольную, лишенную ниточек марионетку. А она падает в мои объятия, судорожно сжимая ладони на моей шее.
Кажется, препятствия отступают, стоит нам коснуться друг друга... Растворяются в пространстве.
— Остановись, дурак... Что ты делаешь?
– шепчет она, не переставая меня целовать...
А как мне оторваться? Как перестать трогать ее кожу, волосы, чувствовать тепло тела?
Завтра меня не будет. Уеду. Сбегу навсегда.. Она вспомнит обо мне, но... Гордость не позволит ей позвонить и о чем-то меня попросить...
Я не познакомлю ее с родителями и не приведу в дом. У нас нет ничего - чувств, истории, общих воспоминаний...
Мы - чужие близкие...
Ее стоны звучат оглушительно. Ежусь и вжимаю Адель в себя. Так сильно ее чувствую.
Ощущение ее хрупкого, дрожащего тела сбивает с ног. Адель смелеет, гладит мое лицо ладонями, торопливо целует в ответ, скользит по губам языком.. Кажется, мы оба задохнемся от неистовой, охватившей нас страсти.
Подталкиваю Адель к дивану, на котором недавно дремала ее мама... Она тянет за края моей футболки, помогает мне от нее избавиться.
Целует мою грудь, гладит плечи, цепляется пальцами за ремень брюк, пытаясь его, расстегнуть...
— Погоди, Адель, я сам...
— Яша... Пожалуйста...
— Глупая, о чем ты просишь? Сначала просишь, а потом...
– прикусываю язык, не желая разрушать магию момента.
— Прошу. И нет никакого потом, - почти всхлипывает она.
Сажусь на диван и широко развожу бедра. Не перестаю ее целовать.. Адель не знает, что я прощаюсь... Пожираю ее - вкус поцелуев, кожи, аромат и жар ее тела. Всю ее готов сожрать на прощание... Ее бедра влажные от проступившей смазки.
Адель насаживается на меня и выгибается в пояснице.. Двигается, как опытная наездница -