Миллионер против миллиардера
Шрифт:
— Тогда вам, наверное, скучно с нами, — спохватился Данилевский.
— Я бы с большим удовольствием побродила по окрестностям замка, — кивнула Оля.
— Тогда позволите быть вашим гидом? — глаза Давида блеснули, и Аверин подался вперед.
— Мы тоже…
— Вот и славно. А мы с Константином Марковичем пока воспользуемся вашей библиотекой, чтобы поработать, если вы не возражаете, — тяжелая рука Ямпольского потянула его обратно.
Аверин умолк и задышал, широко раздувая ноздри.
«А Данка права, есть
«И как у тебя получается поворачивать так, что все происходит по-твоему?» — мысленно спрашивала Оля, блуждая по парку, раскинувшемуся вокруг замка.
Давид ехал рядом в своем инвалидном кресле, которое больше напоминало космический аппарат, разве что скафандра не хватало.
Он рассказывал о том, как его предкам достался замок, а она думала об Аверине. Давид несколько раз пытался вывести разговор на медицинскую тематику, и Оля давно догадалась, о чем он хочет поговорить.
Как бы она ни отказывалась, Аверин наверняка напел Данилевскому о том, какой волшебный доктор-хирург Ольга Михайловна Кетлер. И ей, чтобы выиграть время, надо не байки рассказывать, а изображать из себя великое медицинское светило.
— С тех пор, как я прикован к этому креслу, мои возможности несколько ограничены, — тем временем договорил Данилевский, и Ольга вернулась в реал.
— Как это произошло, Давид?
Ее собеседник сузил глаза, и его лицо мгновенно преобразилось. Из благожелательного и безмятежного сделалось злым и хищным, он весь словно закаменел. Но только на миг, затем черты лица расслабились, и только руки, сжимавшие подлокотники, чуть заметно подрагивали.
— Я увлекаюсь банджи-джампингом, у меня оборвался трос. Вы знаете, что такое банджи-джампинг, Оленька?
— Конечно. Константин Маркович большой поклонник этого вида… ммм… экстрима, — замешкалась она, подбирая подходящее слово.
— Вы сюда приехали с Ямпольским, Оля, — цепкий взгляд впился в лицо, — а Аверина упоминаете уже в пятый раз за последние, — он быстро глянул на часы, — сорок минут.
Ольга мысленно обругала себя за беспечность. Ну да, дедушка Фрейд, когда описывал явления парапраксиса*, безусловно имел в виду Олю с ее неуемными мыслями об Аверине.
— Мы дружим, — глядя на Давида честными глазами, без зазрения совести солгала она.
— Втроем?
— Да.
— И давно?
— Со школы. Вместе учились.
— Сколько вам лет, Оля? — в его голосе явно чудился смешок, но отступать было поздно.
— Тридцать. Почти…
Давид выразительно глянул из-под сведенных на переносице бровей, и она храбро выдержала взгляд.
— Как же вы могли вместе учиться в школе, если они минимум лет на пятнадцать старше вас?
Оля зарделась. И дернул же черт за язык…
— Костя на двенадцать, — поправила она и в последний момент нашлась. — Это была другая школа. Верховой езды, —
«Или жизни…»
— Лошади? — хмыкнул Давид, и Оля понадеялась, что это не о ее сердечных друзьях. — И вы успели так сблизиться?
— Конечно, я их просто обожаю. Обоих, — добавила поспешно.
— Значит, — оживился Давид, — они не ваша пара? Ни один, ни второй? Вы всего лишь друзья?
— Что вы, конечно же нет!
«Ну все. Аверин меня убьет. Или Ямпольский?..»
Она совсем упала духом, а Давид, напротив, с еще большим воодушевлением принялся водить ее вокруг замка.
Когда пришла пора возвращаться, они остановились на пологом склоне, покрытом травой, и у Ольги захватило дух от простиравшейся внизу красоты. Неожиданно Давид взял ее за руку.
— Оля, — сделал глубокий вдох и продолжил, — Оленька! Я поражен вашей красотой и вашей непринужденностью. Мне давно не было так просто и легко, в вашем присутствии хочется жить. Скажите, — он подался вперед, — я могу надеяться, что вы станете моей гостьей без ваших… кхм… друзей?
— Вы хотите, чтобы я приехала к вам? — искренне изумилась Оля. — Одна? Но это невозможно, Давид, мы малознакомы, и вообще…
— А вы позовите Голубых. Скажите, я приглашаю.
Они оба замолчали на несколько секунд, глядя друг на друга. Первым не выдержал и зашелся от смеха Данилевский, следом рассмеялась Ольга.
— Я бы на месте Антона сменил фамилию, как только мне исполнилось восемнадцать, — сквозь слезы проговорил Давид.
— Я сменила имя, — призналась Оля, — родители назвали меня Ольгертой.
— Ольгерта… — Давид словно попробовал имя на вкус, и его глаза одобрительно блеснули. — А мне нравится. Вам идет.
— Как на меня, слишком вычурно. И старо, — отмахнулась она.
— Зато сразу хочется подарить вам замок, — вдруг сказал Данилевский, и Оля почувствовала себя ужасно неловко.
— Этот? — решила для разнообразия пококетничать.
— Можно и этот, — серьезно кивнул Давид и добавил: — Для начала…
Мда… Не умеешь, не берись…
«Тебе давно пора научиться принимать комплименты», — сказало подсознание голосом Ямпольского, но Оля шикнула на него и прогнала обратно в угол.
— Давайте для начала в него вернемся, — вздохнула и первой свернула в сторону замка.
*Парапрамксис — Любая незначительная описка, оговорка или ошибка. Согласно Фрейду, это результат действия бессознательных желаний или конфликтов.
Вернувшись в замок, Ольга нашла Аверина с Ямпольским в библиотеке. Они сидели по разным углам и пристально вглядывались в экраны своих ноутбуков.
— Почему так долго? — ревниво спросил Аверин, глядя на нее поверх крышки ноута. Ямпольский тоже почему-то смотрел недовольно.