Миллионы глаз
Шрифт:
Доктор поднялся и вышел.
— В вашем кармане, — обратился человек к Сене, — нашли комсомольский билет на имя Семена Гольдина. Это ваш билет?
— Мой, — Сеня попытался приподняться.
— Лежите спокойно, — улыбнулся человек. — Вы его получите… Скажите, что за пакет был в вашей руке?
— Об этом я хотел бы говорить в НКВД.
— Ничего, говорите обо всем: я следователь.
И тогда Сеня начал рассказывать. Все, что он слышал от Миши, что подозревал сам, как пытался задержать нищего, — обо всем подробно рассказал Сеня
— Благодарю вас, — сказал он. — Вы с вашим приятелем сделали огромное, государственной важности дело. Но Миша Сергеев все же допустил большую ошибку. В тот же день, в тот же час, когда у него возникли первые подозрения, он должен был сообщить нам, а сейчас… — Следователь помолчал. — Сейчас я боюсь, что кое в чем мы уже опоздали.
Записав адрес Сергеевых и пообещав еще встретиться и поговорить с Сеней, следователь крепко пожал ему руку и вышел из комнаты.
Глава XI. В Третьяковской галлерее
Миша и Нина Дмитриевна ходили по большим залам Третьяковской галлереи. Миша был рассеян. Он думал о Семене. Хотелось поскорей узнать, что с ним. Чем кончилась история с нищим.
Нина Дмитриевна была очень оживлена. Она подолгу рассматривала картины, восхищалась; жалела, что невозможно всего осмотреть сразу.
— Вы часто бываете здесь? — спросила она Мишу.
— Да, был несколько раз.
— Вместе со своими?
— Бывал с мамой. Папа всегда занят.
— Неужели он так много работает? — удивилась Нина Дмитриевна.
— Очень много. Он всегда поздно приезжает домой.
— Мама говорила, что он изобретатель, — продолжала Нина Дмитриевна. — Почему же ему обязательно нужно сидеть на службе? Ведь можно работать дома… И спокойней…
— Он работает и дома. Привезет материалы, запрется у себя и пишет. — Миша искоса посмотрел на Нину Дмитриевну: что это ее так интересует отец?
…Возвращались домой. Нива Дмитриевна интересно рассказывала о юге, о море. Ее простой, дружеский тон так подкупал, захватывал, что Миша тоже оживился и уже не думал о своих подозрениях.
Они подходили к дому, как вдруг Нина Дмитриевна смолкла на полуслове. Навстречу им из ворот дома вышел мужчина. Поровнявшись с ними, он кивнул головой Нине Дмитриевне. Миша с изумлением взглянул на спутницу: она была бледна и растерянна.
— Миша, вы идите, я сейчас… — Она повернулась и пошла за незнакомцем. Вскоре они оба свернули в проходное полутемное парадное низенького дома.
Миша остановился у забора с наклеенными театральными афишами. Он мучительно напрягал память: где он мог видеть этого человека? Где-то видел… И вдруг вспомнил: рассказ Платоныча о баллоне, возвращение с вокзала, идущую следом машину и незнакомца за рулем. Это он!
У Миши от волнения перехватило горло. Надо немедленно идти следом. Миша рванулся вперед… И в эту минуту по переулку прогремел выстрел, за ним — другой. Когда Миша с
В этот вечер к Сергеевым приехал следователь Дымов и передал Мише привет от Сени.
Следователь сидел с отцом в кабинете, просматривал вещи Нины Дмитриевны, потом о чем-то долго беседовал с матерью.
Глава XII. Второй случай с Платонычем
В десятом часу вечера Платоныч вел машину в гараж. Невдалеке от завода его остановил человек. Платоныч затормозил, высунул голову из кабины и сразу узнал.
— А, это ты, парень! За долгом, что ли, пришел?
Человек, улыбаясь, закивал головой и проговорил:
— Наконец-то я дождался… Такое, понимаете, несчастье…
— Что? Или тоже баллон спустил?
— Да. Пришлось машину на даче бросить.
— А где дача-то?
— В Бутове. По Серпуховскому шоссе.
Платоныч легонько свистнул.
— Ничего не выйдет, парень. Оно, конечно, ты тот раз меня выручил, но я в такую даль не могу поехать. Шутка сказать: до Бутова тридцать километров. Баллон вот бери, а я не могу, право.
Человек наклонился к Платонычу и тихо сказал:
— Выручите, я заплачу… Рублей по пять за каждый километр.
Платоныч удивленно посмотрел на него.
— Ты эти шутки брось…
— Подождите… — Незнакомец вынул из бокового кармана деньги и протянул Платонычу. — Здесь полтораста рублей, возьмите…
Платоныч молчал.
— Эх-ма! Где наша не пропадала! — махнул рукой Платоныч. — Садитесь.
Они пересекли Москву. Машина вынеслась на свободное и гладкое Серпуховское шоссе. С полей потянуло влажной прохладой. Впереди, за темными зубцами леса, потухала розовая полоска зари.
— Вы много зарабатываете? — спросил незнакомец.
Платоныч посмотрел на него удивленно.
— Да как сказать? Вроде хватает.
— Налево, пожалуйста, — сказал незнакомец, — вот на эту просеку.
Платоныч сбавил скорость и повернул руль.
Автомобиль мягко закачался на ухабах.
— Вы можете много заработать, очень много, — снова проговорил незнакомец. — Хотите тысяч пять?
Платоныч рывком затормозил. Свет фонарей скользнул по кустам, по веткам мохнатой ели. Сразу стало тихо. На свету плавно кружились мошки. На опушке в овсяном поле кричал коростель…
Платонычу стало не по себе.
— Зачем… За что вы предлагаете такие деньги? — спросил он.
— Вы должны выполнить одно небольшое поручение, — спокойным, грудным голосом заговорил человек. — Совсем маленькое поручение. Завтра инженер Сергеев, которого вы обычно возите, будет очень поздно работать в институте. Мне необходимо с ним встретиться. Я тоже изобретатель, мы с ним работаем в одной и той же области. Но несколько иными методами. Я завтра хочу доказать Сергееву преимущество своих методов.